Юрий Александрович Долгушин - Тайна невидимки (сборник)

их речь.

Точно в назначенное время в зале погас свет, вспыхнул огромный экран, и вся аудитория поднялась с Тифлисского аэродрома на самолете, взявшем курс на юг.

Внизу простирались головокружительные горные кряжи. Через час показалось огромное озеро Гокча. Самолет снизился, и мы увидели рыбные промыслы, знаменитую гокчайскую форель. Потом снова поднялись и по узкому ущелью, по пути диких водопадов Занги, спустились к Эривани… Мы видели бескрайние табуны баранты в зеленой долине Аракса и белую двуглавую вершину Арарата…

А когда в зале снова возник свет, было трудно поверить, что мы никуда не летели, что только специальный телеоператор, выставив из окна кабины объектив камеры телепередатчика, совершил свой очередной «географический рейс»…

Остров Ушакова просит в одиннадцать тридцать, — сказала регистраторша.

Профессор Стоянов, врач полярного отдела Кремлевской больницы, посмотрел на часы. Десять минут… Он поднялся в верхний этаж, вошел в кабинет радиоприема и плотно закрыл за собой дверь. С этого момента ни один звук извне не мог проникнуть сюда сквозь стены, покрытые надежной изоляцией. Было слышно только слабое тиканье хронометра.

Профессор сел в мягкое кресло, взглянул на часы, подождал минуту. Потом набрал на диске приемника нужную волну и опустил рычажок.

На экране перед креслом появилась фигура молодого врача зимовки.

— Здравствуйте, Дерюгин! — сказал профессор. — Ну что у вас там?

— Начальник наш нездоров. Лежит уже два дня. — Дерюгин подробно изложил симптомы болезни. — Откровенно говоря, профессор, ничего не могу понять, странное заболевание. Решил обратиться к вам…

— Ну, ладно, давайте посмотрим больного.

Через минуту на экране появилась кровать, на которой лежал начальник зимовки. Он слабо улыбнулся профессору. Дерюгин обнажил ему грудь.

— У вас там тихо, как будто?

Молодой врач тоже улыбнулся.

— «Полярная тишина». Все наши на охоте.

— Ну, прекрасно. Давайте слушать.

Дерюгин переключил свой микрофон на микростетоскоп и стал прикладывать его к груди больного. В кабинете профессора из системы мощных репродукторов, расположенных по сторонам экрана, покатились большие, мягкие удары сердца, комнату наполнило мерное шипенье воздушных струн, проникающих сквозь мельчайшие извивы легочных путей…

Выслушивание кончилось.

— Рентген делали? — спросил Стоянов.

— У вас аппарат стереоскопический?

— Да.

— Давайте тогда посмотрим сейчас.

Через несколько минут перед профессором возник скелет груди больного, обрамленный живыми, двигающимися мускулами. Стереоскопический рентгеноаппарат дал возможность видеть не тени внутренних органов, накладывающиеся одна на другую, а их действительные очертания в перспективе. Рассматривая стереорентгеновское изображение, не нужно было угадывать, как прежде, к какому органу относится подозрительное затемнение. Было просто видно, где именно, на задней или передней стороне органа, снаружи или внутри его, появился дефект и каков его характер.

Перед профессором был как бы живой макет человеческой груди, в которой все органы были сделаны из стекла.

Минут пять профессор Стоянов внимательно рассматривал изображение.

— Ну, вот видите? — сказал он, наконец.

— Кажется, вижу, — ответил Дерюгин, — вот тут с правой стороны, около третьего ребра…

— Ну, конечно. Небольшой абсцесс, только начинающийся. Хорошо, что вовремя поймали. Сейчас легко прекратить. Начните сейчас же облучать высокочастотным полем от вашего генератора. Возьмите волну 6.34 метра и действуйте униполяром спереди. Прогревайте хорошенько, минут по десять два раза в день… Фу, черт, у вас ведь ночь!.. Часов через шесть. Ну, прощайте.

Через три дня Мария Антоновна Коваленко — главный механик днепропетровского колхоза «Восточный гигант», — вернувшись домой после работы, с тревогой ждала условленного часа. Наконец, раздался сигнал. Она схватила дочь на руки и подбежала к экрану. Денис Коваленко, начальник зимовки на острове Ушакова, стоял перед ней и улыбался.

— Все прошло, — говорил он. — Сегодня уже работал…

Он рассказал ей о том, как его внутренности рассматривал кремлевский профессор…

Они встречались так каждую пятидневку — он, жена и дочь.

7 ноября 1942 года на юге, недалеко от старого Ташкента, произошло событие, взволновавшее буквально весь мир.

В вечернем --">