Григорий Юрьевич Филановский - Заходите завтра

— Чего ты добиваешься? Разве не понимаешь?

Я понимала, но мне очень хотелось услышать это от него, услышать слова, которые можно повторять вслух и потихоньку, на все лады…

На улице трескучий мороз.

— Витя, ты мог бы завтра привести к нам лето?

— Отчего же нет.

Не интересно. Сперва, может, позабавились бы, а после надоест. Так же, наверно, как миллионерам становится муторно от безумной роскоши, как султан бежит от постылых жен, как всезнающему хочется чего-то не знать…

Нет, лично мне не нужно никаких его изобретений, я мечтаю только, чтоб он 24 часа в сутки не уходил от меня, а остальное время, пожалуйста, пускай зарабатывает международную славу, премии, бессмертие…

Моя подруга Майя болтает о том, что на Земле может оказаться какой-то залетный гость из иной, необыкновенной цивилизации. Что она этим хотела сказать? Неужели намекала на Витю? Рассуждала: это высшее существо играет с нами, как с маленькими детьми, подсовывая занятные игрушечки, показывая чудеса в решете… Но Витя-то сам отчасти дитя: он умеет очень многое, а для чего? Для чего? Разве для развлечения…

Но мне-то что? Повторяю: с тех пор, как появился он, жить стало интереснее… У Франсуа Рабле я вычитала такое: «А вот, кстати, что пишут Гомер и Виргилий о двух вратах к сновидениям… Одни врата из слоновой кости, и через них входят сны смутные, неверные и обманчивые…» Я хочу, чтобы мои сны входили через другие, прозрачные, ворота, хочу видеть все, что пожелаю. Витя воплощает в гипнометре и эту мою просьбу.

На ночь я мысленно перечисляю — что бы желала повидать во сне: картины Рембрандта, пережитые нами Витины выдумки, берега Бии, модную шубку, артиста Лапова, море…

Все просто сбывается, сны помнятся. Но в каких странных сочетаниях оказывается прожитое!.. Я — Саския, я — счастлива, я умру очень скоро, я совсем не умру… Мне ужасно смешно: из гравичема я достаю живую фигурку красавца Лапова, его маленькое личико приобретает почему-то огромное сходство с Гыр Гырычем… А вот передо мной маячит нечто смутное, от чего я не в силах оторваться, и я, как та обезумевшая акула, самозабвенно плыву к истокам…

А завтра — еще достижимее новая жизнь, еще удивительней сны…

--">