Юрий Александрович Никитин - Начало беды

великого Казидуба? — почтительно осведомился Иранбек.

— Наш лев остался львом и в свои годы. А раны на героях заживают быстро. Снова рвется стяжать ратную славу.

Они удалились, беседуя. Вадим держался свободно, размахивал руками, а у Иранбека даже прямая спина выражала гордость и достоинство.

К вечеру прибыло еще два отряда. Первый привел грозный Бадрудтин, могучий воин, закаленный в жестоких битвах, надменный и суровый. Он привел отважных воинов с далеких гор, раньше всех узнав о распрях в царстве хазар.

Вторым отрядом командовал неистовый Сиявуш, яростный и жестокий в бою витязь. У него были старые счеты с хазарами, которые на его родине — Северном Кавказе — внезапным набегом разрушили два города.

Уже когда войско выступило в поход, его догнали на легких арабских конях смуглые хорошо вооруженные воины. Крупный, хорошо обученный отряд вел Абдулла Шер, молодой, но уже стяжавший славу военачальника вождь печенегов.

Перед заходом солнца большие и малые деревья сожгли, а средние погрузили на подводы. Василий покрикивал, заставлял самих впрягаться в постромки, помогая волам. Прекословить себе он не разрешал. Когда проезжали мимо мельницы, услышали яростный крик. К ним бежал мужичонка. Еще издали был виден разинутый в гневе широкий рот. Он потрясал кулаками, но Анатолий не ощутил страха. Очень уж был не воинственный вид у гневливого: ростом на голову ниже любого, просторная пестрядинная рубашка колыхалась, как на вешалке, кулаки выглядели не кулаками, а так, кулачками.

Мужики, посмеиваясь, переглянулись:

— Опять Аверьян, расходился… Ну выдаст Казидубу!

— Да уж, не пожалует. Откуда столько бури в таком маленьком человеке?

Мужичонка подбежал к телегам и прямо задохнулся от ярости. Глаза у него застлало белым, как и лицо. Ошалелый, тяжело сипящий вывороченными ноздрями, он с разбега пал грудью на бревна, завопил дико:

— Не пущу! Не пущу, убивцы!

Вадим взял было его за плечо:

— Аверьян, Казидуб велел!

— А что нам Казидуб? — завопил мужичонка неистово. — Сегодня вождь, а завтра скинем, раз чужого поставил наш лес губить! Тому ж не жалко!

— Бревна нам нужны, — ответил Вадим сурово. — А ты загнул, убивцами окрестил! Дерево оно и есть дерево. Может, и грех его убивать, но грех маленький, не то что, скажем, оленя или человека…

— Да не о деревьях я! — завопил мужичонка так, что у Анатолия зазвенело в ушах. — Землю убиваете! Есть ли грех больше, есть ли вина тяжче? За убийство земли какую виру заплатите?

— Перун тебя возьми! — рассердился Вадим. — Про что ты мелешь?

— А то не знаешь? Срубил дерево — немедля сади на его место другое, малое! Они нашу землю берегут!

— Пхе, — сказал кто-то скептически. — Как?

— Не знаешь? А что ты ведаешь, если самого главного не знаешь? Лес жизненную влагу бережет, лес от чужих ветров спасает! Если лес свести, то ручьи уйдут, реки пересохнут и не родить нашей земле больше!..

— Пхе, — снова сказал тот же мужик, — да лучше нашей земли на всем белом свете не сыщешь! Вон бывал у нас знатный ромей Арро, так тот вообще хотел купить нашей земли поболе да на телегах вывезти в цареградские земли. Во как!

— Ладно, — сказал Вадим нетерпеливо, — наше дело маленькое, говори с Казидубом.

Он гикнул, бревна заскрипели, потащились, оставляя глубокие борозды, на дне которых тут же начинала скапливаться коричневая от содранной коры вода.

Аверьян бессильно смотрел вслед деревьям, которые еще утром жили… Нет, жизнь еще и сейчас не покинула их, только покидала, когда с хрустом обламывались их зеленые руки, срывалась на камнях плотная кожа и густая кровь высачивалась плотными янтарными каплями…

— Убивцы! — заорал он дико. — Они же живые!.. Увидите, за убийство сторицей воздаст Земля, не даст убивать нам своих детей! Не даст! Никакой виры не примет, и страшна будет ее месть!

Мужики угрюмо помалкивали. То ли дыхание берегли, то ли вину чувствовали, только Вадим в ярости обернулся, гаркнул сипло:

— Добром говорю, Аверьян, замолкни! Или предсказуй добро, как другие волхвы делают!

Ответ Аверьяна потонул в треске ломающихся сучьев, Анатолий только слышал, как рядом другой мужик

--">