Айзек Азимов - Академия и Земля (сборник)

восемь лет назад, – автоматически уточнил Компор. – Через два года – пятисотлетний юбилей, и к тому времени Мэр Бранно все еще будет у власти, противостоя событиям невысокой степени вероятности, как мы все надеемся.

– «Как мы все надеемся»… – сухо повторил Тревайз. – И все же, каков он был пятьсот лет назад? Один-единственный город на планете! Маленькое поселение, где жила горстка ученых, готовивших к изданию Энциклопедию, которая так никогда и не вышла в свет.

– О чем ты? Энциклопедия была издана, в этом нет сомнений.

– А ты о чем? О той Галактической Энциклопедии, которой мы располагаем сейчас? То, что имеем мы, это совсем не то, над чем работали они. У нас теперь все данные введены в компьютер и ежедневно подвергаются пересмотру. А неоконченный оригинал ты когда-нибудь видел?

– Тот, что в Музее Гардина?

– Тот, что находится в Музее Первоисточников имени Сальвора Гардина. Если уж ты так любишь точность, давай употреблять полные названия. Ну так видел ты оригинал или нет?

– Нет. А что, стоило посмотреть?

– Да нет. Не стоило. Но тем не менее все было именно так: ничтожная горстка Энциклопедистов – ядро города, одного маленького города, практически лишенного металлов, на планете, обращающейся вокруг солнца, отдаленного от остальной Галактики: на окраине, на самом ее краю. А теперь – пасторальный мир, один сплошной парк куда ни глянь, и у нас есть все металлы, какие душе угодно. Теперь мы – центр всего на свете!

– Не совсем, – не согласился Компор. – Мы по-прежнему обращаемся вокруг солнца, отдаленного от всей Галактики. И мы по-прежнему на самом ее краю.

– Ну нет, это ты брякнул не подумав. В этом-то как раз и заключается смысл теперешнего маленького селдоновского кризиса. Мы теперь – не крошечный мир Терминуса. Мы – Академия, протянувшая свои щупальца по всей Галактике и управляющая ею отсюда, с самого края. Мы способны на это потому, что больше не пребываем в изоляции – разве что в географическом смысле, а это не считается.

– Ладно. Согласен.

Компору был явно неинтересен этот разговор, и он шагнул еще на одну ступеньку вниз. Невидимая ниточка между приятелями слегка натянулась.

Тревайз выбросил вперед руку, будто пытался вернуть товарища назад.

– Разве ты не видишь разницы, Компор? Изменения колоссальны, но мы не желаем этого замечать. В душе мы хотим, чтобы по-прежнему была маленькая Академия, маленький мир, живущий сам по себе, внутри себя самого, как встарь – в дни несгибаемых героев и благородных святых, которые ушли навсегда.

– Ну и что?

– То самое. Ты на Селдон-Холл погляди. Начнем с того, что во времена первых кризисов, в дни правления Гардина существовал всего-навсего Склеп Селдона – маленькая аудитория, где появлялось голографическое изображение Селдона. И все. Теперь же это – грандиозный мавзолей. Но где тут силовое подъемное поле? Или спуск? Гравитационный лифт, на худой конец? Ничего нет – только эта лестница, и мы спускаемся и поднимаемся по ней точно так же, как спускался и поднимался Гардин. В странные, непредсказуемые времена мы в страхе цепляемся за прошлое.

Он страстно взмахнул рукой.

– Попробуй отыскать в постройке хоть какие-то признаки наличия металлов! Нет их. И тут быть их не может, потому что во времена Гардина здесь не было ни крошки природных металлов, да и импорт был с гулькин нос. Нет, когда воздвигли этот колосс, раздобыли где-то старинный пластик, порозовевший от времени, чтобы гости из других миров могли всплеснуть руками и воскликнуть: «Ах, какой чудный, восхитительный старинный пластик!» Говорю тебе, Компор, это чистейшей воды самообман.

– Значит, именно в это ты не веришь? В Селдон-Холл?

– И во все его содержимое, – яростным шепотом проговорил Тревайз. – Действительно – не верю в то, что мы обязаны таиться здесь, на краю Галактики, только потому, что так жили наши предки. Я считаю, что мы должны быть там, в центре, в сердцевине!

– Но сам Селдон перечит тебе. План Селдона выполняется и должен выполняться.

– Знаю! Знаю! Каждый младенец на Терминусе с колыбели верит в то, что Гэри Селдон придумал План, что он все предвидел и предсказал пятьсот лет назад, что все наши кризисы предопределены, что его голографический образ будет являться нам всякий раз, как разрешится очередной кризис, и сообщать тот необходимый минимум информации, что поможет нам жить до следующего кризиса, и, таким образом, План --">