Артур Чарльз Кларк - Что взлетает вверх…

и зачитывая коллегам показания приборов.

Первые же его ощущения, хотя и ожидаемые, оказались довольно неприятными. Едва он преодолел границу поля, горизонтальное и вертикальное направления сместились. «Верх» теперь означал направление не на небо, а на реактор. Кейвору казалось, будто его толкают вверх вдоль поверхности вертикального утеса, а в двадцати футах над головой висит реактор. Впервые и зрение, и органы чувств наглядно подтверждали новую научную теорию. Он мог видеть, что центр поля, в гравитационном смысле, находится выше, чем то место, откуда он начал путешествие. И все равно воображение отказывалось поверить в то, какое количество энергии требуется для преодоления ничтожных двадцати футов и сколько сотен галлонов горючего должен сжечь дизель бульдозера, чтобы доставить его на место.

Само же путешествие никакого интереса не представляло, и через двадцать часов Кейвор наконец достиг цели. Стена реакторного здания была прямо перед ним, хотя для него она выглядела не как стена, а как пол, расположенный под прямым углом к скале, на которую он взобрался. Вход располагался прямо у него над головой – как люк, в который ему предстояло пролезть. Но это не составило бы для него труда, поскольку доктор Кейвор был энергичным молодым человеком и ему очень не терпелось узнать, как же он сотворил такое чудо.

Слишком не терпелось. Потому что, пытаясь пролезть в дверь, он поскользнулся и упал с доставившей его платформы.

Больше его никто не видел – но это вовсе не означает, что его больше никто не услышал. О нет! Его услышали на несколько миль вокруг…

И вы поймете почему, если проанализируете ситуацию, в которой оказался несчастный ученый. На его подъем были затрачены сотни киловатт-часов энергии – ее хватило бы на путь до Луны и обратно. И всю эту работу пришлось проделать, чтобы доставить его в точку с нулевым гравитационным потенциалом. И едва он потерял опору, энергия начала выплескиваться обратно. Если вернуться к уже упомянутой и весьма образной аналогии, то бедный доктор свалился с горы высотой четыре тысячи миль, на которую только что поднялся.

И он упал на двадцать футов с высоты, на которую поднимался почти сутки. Ах, какое это было падение, друзья мои! Энергетически оно было эквивалентно падению со звезды на поверхность Земли. И все вы прекрасно знаете, какую скорость предмет развивает при таком падении. Это та самая скорость, какую надо развить, чтобы туда подняться – знаменитая вторая космическая скорость. Семь миль в секунду, или двадцать пять тысяч миль в час.

Именно такую скорость доктор Кейвор и приобрел, падая к точке старта. Или, если точнее, это та скорость, которую он невольно пытался достичь. Едва он преодолел скорость звука, в дело вступило сопротивление воздуха. И погребальный костер доктора Кейвора стал великолепнейшей и поныне единственной демонстрацией падения метеорита, когда-либо наблюдавшейся на уровне моря…

Мне тоже очень жаль, что у этой истории нет счастливого конца. Фактически у нее нет никакого конца, потому что сфера с нулевым гравитационным потенциалом и сейчас находится в австралийской пустыне, приводя во все возрастающее отчаяние научные и официальные круги. Не представляю, как власти надеются и дальше сохранять ее существование в секрете. Иногда я думаю: как странно, что высочайшая в мире гора находится в Австралии – и хотя она высотой в четыре тысячи миль, самолеты нередко пролетают прямо над ней, даже не замечая.

Вряд ли вы удивитесь, узнав, что на этом Г.Парвис завершил свое печальное повествование: даже он не смог бы его продолжить, да никто и не желал продолжения. Все мы, включая даже самых непримиримых его критиков, восхищенно молчали. Уже позднее я обнаружил шесть фундаментальных научных проколов в описании франкенштейновской судьбы доктора Кейвора, но в тот момент мне было не до научного анализа. (И я не намерен раскрывать, что же это за ошибки. Пусть они останутся, как пишут в популярных книгах о математике, упражнением для читателя.) Гарри приобрел нашу бессмертную благодарность из-за того, что, слегка пожертвовав правдивостью, предотвратил вторжение тарелочников в «Белый олень». Когда он закончил рассказ, было уже почти время закрытия, и у непрошеного гостя не осталось времени для контратаки.

Вот почему продолжение этой истории кажется мне немного несправедливым. Месяц спустя кто-то принес на наше очередное собрание --">