Филип Киндред Дик - Нашествие

глазами с Леной.

— Надеюсь, о них скоро позаботятся. А то просто сил выйти нет.

— Должны. Я слышала по телевизору, что на этот раз все лучше организованы. — Лена подсчитала в уме. — Они приходят уже в пятый раз. Пятая туча. Хотя теперь не так часто. Первая туча была в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом. Следующая в пятьдесят девятом. Я все гадаю, когда же это кончится.

Из ванной выскочил Джимми.

— Пошли есть!

— Ладно, — сказал Тед. — Пошли.

Был ясный поолдень и солнце сияло вовсю. Джимми Барнс пробежал через школьный двор, пронесся сквозь ворота и выскочил на тротуар. Его сердце возбужденно колотилось. Он вышел на Кленовую улицу, а затем, не сбавляя шага, на Кедровую.

Несколько человек еще слонялись вокруг газона Джонсонов — полицейский и пара любопытных. Большая площадка в центре газона была разорена — там виднелся большой неправильный круг вытоптанной травы. Цветы вокруг дома тоже были измяты. Однако не было видно никаких признаков жучилы.

Пока Джимми смотрел, к нему подошел Майк Эдвардс и хлопнул его по плечу.

— Здорово, Барнс.

— Привет. Ты видел?

— Жучилу? Нет.

— Мой па видел, возвращаясь с работы.

— Врешь!

— Нет, действительно. Он сказал, его скинули шестом.

К ним на велосипеде подъехал Ральф Дрейк.

— Где он? Пропал?

— Его уже разнесли, — сказал Майк. — Барнс говорит, что его старик видел его, когда шел вчера домой.

— Па сказал, что багги спихивали шестом. Он пытался повиснуть на крыше.

— Они все ссохшиеся и сморщенные, — сказал Майк. — Точно рухлядь с чердака.

— Откуда ты знаешь? — спросил Ральф.

— Я однажды видел такого.

— Ага. Так я и поверил.

Они пошли по тротуару, громко обсуждая эту тему. Ральф катил свой велосипед. Свернув на Вермонт-стрит, они пересекли большой пустырь.

— Диктор по телеку сказал, что большинство из них уже засекли, — сказал Ральф. — На этот раз их было немного.

Джимми пнул камешек.

— Вот бы мне хотелось увидеть одного из них, до того, как их всех уделают.

— А мне хотелось бы уделать одного, — сказал Майк.

Ральф усмехнулся.

— Да если бы ты только увидел одного, то припустил бы с такой скоростью, что до ночи на затормозил бы.

— Ах, вот как?

— Понесся бы прочь, как псих.

— Фигушки. Я бы сбил жучилу булыжником.

— И отнес бы домой в жестянке?

Майк принялся гоняться за Ральфом, по всей улице до самого угла. Спор не прекращался на всем пути черех город вплоть до переезда через железнодорожные пути. Ребята прошли мимо чернильного завода и грузовых эстакад Западной Лесной Компании. Солнце клонилось к закату. Вечерело. Подул холодный ветер, раскачивая пальмы возле площадки 'Строительной Компании Хартли'.

— До скорого, — сказал Ральф, вскочил на велосипед и укатил. Майк и Джимми вместе побрели к городу. На Кедровой улице они разошлись.

— Если увидишь жучилу, дай мне знать, — сказал Майк.

— А как же. — Джимми пошел вдоль Кедровой, засунув руки в карманы. Солнце заходило. В воздухе стало по-вечернему прохладно. Темнело.

Он шел быстро, глядя в землю. Зажглись уличные фонари. По улице проехали несколько машин. За зашторенными окнами он видел яркие теплые огни кухонь и гостиных. Где-то забормотал, разрывая тишину, телевизор. Джимми прошел мимо кирпичной ограды поместья Помроя. Кирпичная кладка сменилась железной изгородью. Над изгородью в вечерних сумерках вырисовывались тихие неподвижные очертания вечнозеленых деревьев.

На мгновение Джимми остановился, опустившись на одно колено, чтобы завязать шнурок. Неожиданно налетел холодный ветер, раскачав деревья. Сквозь темноту до Джимми донеслось эхо печального вопля далекого поезда. Джимми подумал об ужине, об отце, босиком развалившемся на диване с газетой в руках. Мать на кухне… В углу тихо бубнит телевизор… Большая, теплая гостиная…

Джимми встал. Что-то шевельнулось над ним в кронах деревьев. Он посмотрел вверх, неожиданно окаменев. Среди темных ветвей, покачиваясь на ветру, покоилось нечто. Джимми судрожно втянул воздух, застыв на месте.