Владимир Сергеевич Гусев , Журнал «Искатель» , Александр Александрович Щелоков - Искатель. 1997. Выпуск № 10

Игорь покрутил головой, стараясь отыскать что-нибудь поинтереснее. И сразу заметил девушку.

Она стояла в углу у колонны со скучающим независимым видом. Высокая, плотная, по-крестьянскому крепко сбитая. Не манекенщица, или как еще говорят— не «топ-модель», длинноногая, с животом плоским, как доска, с ключицами, выпиравшими наружу, а нормальная ухоженная девка. Назвать ее красавицей было бы трудно, но молодость привлекает свежестью, которая компенсирует многие недостатки.

Свет вращавшегося прожектора с равной периодичностью касался ее волос, и рыжая, умело начесанная копна в такие мгновения вспыхивала золотым цветом.

Игорь по-воровски нахально оглядел зал и встретился с ней глазами. Понял, что она видит его, и улыбнулся. Заметил как дрогнули ее губы. Тогда он решительно шагнул к ней.

— Потопчемся?

Она посмотрела на него спокойно, потом, не говоря ни слова, сделала шаг навстречу.

— Тебя как зовут? — Он посмотрел ей в глаза.

Она выдержала его взгляд без смущения.

— Алена.

Ответ был не совсем правдивым. Звали ее Алла, но это имя казалось девушке не очень романтичным, и она предпочла другое.

Алла не была недотрогой. Все правила танцевальных вечеров в дискотеке она знала прекрасно и строго их придерживалась. А правила формулировались с предельной простотой. Коли девушка не дала согласия выйти с кем-то на пятачок потоптаться — никто не мог предъявить ей претензий. А уж если она согласилась, то кочевряжиться не полагалось. Потанцуешь немного, пригласят выйти из зала — ничего не поделаешь, надо идти.

Запустят руку за пазуху — это в норме, протесты не принимаются.

Впрочем, и все дальнейшее, что могло произойти, Алену давно не пугало. Это раньше ханжи и лицемеры для нормальных, естественно-исторических отношений полов придумали оскорбительные определения, которые было стыдно произносить вслух. В век телевидения и всеобщей компьютеризации секс стал делом универсальным, простым и понятным. Слова «заниматься любовью» звучали из телевизионного ящика столь же невинно и совсем не пугающе, как некогда фраза «заниматься самообразованием».

Приобщил Алену к пониманию этих истин ее первый работодатель азербайджанец Юсуф-оглы.

Однажды ночью он пришел к ее киоску с проверкой. В позднее время, когда отливал поток покупателей, продавщицы пытались спать. Юсуф-оглы строго следил за их дисциплиной, поскольку его интересовала прибыль, а не убытки.

Он тихо подошел к киоску с темной стороны улицы и немного постоял у витрины, надеясь, что продавщица его заметит. Алену к этому времени изрядно разморила усталость. Она уселась в углу ларька на коробку с баночным пивом и дремала, то и дело роняя голову на грудь.

Юсуф-оглы постучал в стекло и подал команду:

— Открывай!

Войдя в киоск, он отчитал продавщицу и пригрозил ей.

— Зачем тебя держу, сам не знаю. Надо работать, ты спишь.

Алена поняла — ей грозит увольнение. До нее уже двух девчонок Юсуф-оглы выгнал взашей за самые малые прегрешения.

Она захныкала, стала утирать слезы.

Юсф-оглы положил ей руку на плечо.

— Э, не плач. Ты девка хороший. Только дисциплину надо.

Алена благодарно уткнулась носом в его плечо. Она не догадывалась, что при некоторых обстоятельствах такого делать не следует.

Юсуф-оглы понял такое движение по-своему. Он обнял Алену двумя руками, прижал к себе. Та почувствовала неладное и попыталась вырваться из его объятий. Она извивалась, упиралась в его грудь ладонями. Но Юсуф-оглы повалил ее на пол.

Падая, они задели сложенные в штабель банки с консервами и пивом. Те рассыпались, глухо гремя по полу.

— Э, кончай, — прохрипел Юсуф-оглы задыхаясь от волнения. — Зачем ты не хочешь, а?

Он просунул руки под полы ее халата. Она забила ногами, словно крутила педали велосипеда. Он рванул халат в стороны, разом оборвав с него все пуговицы.

Алена запищала, поняв что оказалась раздетой. Прозрачные трусики не шли в счет, поскольку кроме них на ней ничего не было. Бюстгальтер в жаркие дни она не носила.

Юсуф-оглы придавил ее к полу рукой, нажимая на горло.

Алена испугалась, подумав что он ее задушит.

Вторая, свободная рука Юсуфа-оглы скользнула вниз, нащупала упругую выпуклость груди, сильно сжала ее.

— Не надо, — попросила Алена тихо и вдруг перестала сопротивляться. Боль, которую он ей причинил, сдавив грудь, к ее удивлению оказалась приятной.

Она тихо охнула и ослабела, --">