Майкл Муркок - Странный сад Фелипе Саджиттариуса

- позолотой. Домик никак не вязался с архитектурой главного дома.

- Что это? - спросил я садовника.

- Ничего, - угрюмо ответил тот, явно недовольный тем, что я увидел.

- Я все-таки взгляну.

Он пожал плечами, но проводить меня не предложил. Пройдя между решеток, я подошел к домику. Саджиттариус не торопясь следовал за мной. Поднявшись по деревянным ступенькам на веранду, я толкнул дверь. Она открылась, и я вошел. Домик состоял всего из одной комнаты - спальни. Постель была не убрана. Судя по ее виду, обитатели покидали домик в большой спешке. Из-под подушки торчали нейлоновые чулки, а на полу валялись мужские кальсоны. Простыни были белоснежные, мебель - восточная, очень богатая.

Саджиттариус стоял в проеме двери.

- Ваш домик? - поинтересовался я.

- Нет. - Его голос звучал оскорбление. - Начальника полиции.

Я ухмыльнулся.

Саджиттариус ударился в пространные объяснения.

- Томительные запахи, опасность, исходящая от растений, тяжелый воздух сада - все это, без сомнения, может возбудить и человека более старшего возраста. Это единственное место, где он может расслабиться. Потому он меня и держит, потому дает мне полную свободу действий.

- А это, - спросил я, указывая на постель, - связано как-то с тем, что произошло прошлой ночью?

- Может, он и был здесь, когда это случилось, но я... Саджиттариус покачал головой, и я спросил себя, не намекает ли он на что-то, что я упустил.

Увидав на полу какой-то предмет, я наклонился и поднял его. Это была подвеска с выгравированными готическим шрифтом инициалами Е.Б.

- Кто эта Е.Б.? - спросил я.

- Меня интересует только сад, господин Аквилинас, - я не знаю, кто она.

Я выглянул в странный сад.

- Почему это вас интересует, для чего все это? Вы ведь делаете это не по его приказу, правда? Вы делаете это по собственному желанию, - мрачно улыбнулся Саджиттариус.

- Вы проницательны.

Он помахал рукой теплым листьям, больше напоминавшим рептилий, но чем-то - и млекопитающих.

- Вы знаете, что я там вижу? Я вижу глубоководные впадины, где в молчании зеленоватых сумерек плавают затонувшие подводные лодки, к которым тянутся щупальца хищников, полурыб-полурастений, под взглядами покойников-водяных; где моллюски и скаты сражаются в грациозном танце смерти, пятна черной краски, смешиваясь с пятнами алой крови, поднимаются на поверхность на радость акулам. Моряки с проплывающих мимо кораблей будут сходить с ума, бросаться за борт, стремясь к далеким существам-растениям, уже пирующим на останках моллюсков и скатов. Это мир, который я могу перенести на землю - и это моя мечта. - Он взглянул на меня, помолчал и промолвил: Это как гигантский аквариум!

Вернувшись в дом, я обнаружил, что Бисмарк возвратился обратно в свою комнату. Он сидел в бархатном кресле. Из незаметного для постороннего глаза магнитофона лилась музыка. Это был - всего-навсего - струнный квартет Равеля.

- А Вагнера у вас случайно нет? - поинтересовался я и тут же перешел в наступление: - Кто такая Е.Б.?

- Потом, - сказал он. - Сейчас на ваши вопросы ответит мой помощник, он должен ждать на улице.

Возле дома был припаркован автомобиль. Это был помятый "фольксваген". Внутри видел одетый в аккуратную военную форму человек, ниже среднего роста, с маленькой щеточкой усов и падающей на лоб непослушной прядью темных волос. Руки, сжимающие трость, были затянуты в черные перчатки. Увидев меня, он улыбнулся, сказал: "Ага" - и проворно выбрался из машины. Слегка поклонившись, он пожал мне руку.

- Адольф Гитлер, - представился он. - Капитан военной сыскной полиции Двенадцатого округа. Начальник полиции Бисмарк прислал меня в ваше распоряжение.

- Рад слышать. Что вы о нем знаете?

Гитлер открыл мне дверцу, и я уселся в машину. Он обошел с другой стороны и влез на место водителя.

- О шефе? Гитлер покачал головой. - Он как-то далек от меня. Я недостаточно хорошо его знаю - нас разделяют несколько званий. Обычно я получаю приказы не от него лично. А на этот раз он захотел сам меня увидеть и дать задание.

- Что это было за задание?

- Просто помочь вам в расследовании.

- Расследовать особенно нечего. Насколько я понимаю, вы полностью верны своему шефу?

- Конечно, - Гитлер выглядел озадаченным. Он завел машину, и мы тронулись по аллее к выходу, миновали ворота и поехали по ровной белой дороге, по сторонам которой громоздились гигантские валуны.

- У убитого были бумажные легкие? - спросил он.

- Да. Он, вероятно, из Рима. Он чем-то напоминает --">