Адам Вишневский-Снерг - Робот

узнать - этого тебе будет вполне достаточно. Инструкция не предусматривает более глубокого ознакомления. Поддайся нашей воле!

На свободной поверхности жидкости, в которую я был полностью погружен, мерно качался большой белый пузырь. Его величина подвергалась периодическим изменениям: он то набухал, то сжимался, в соответствии с ритмом моего дыхания. Чуть далее, вверху - в центральной части, охваченной последующей метаморфозой - я увидал две пары горящих глаз. Одну из пар я узнал сразу же: это были мои собственные глаза. Их окружал образ отраженного словно в зеркале прекрасно известного мне лица. Второе лицо - посветлее, и более резкое - переместилось за край серебряного квадрата и исчезло. Но, прежде чем оно исчезло из поля моего зрения, я успел прочитать видневшуюся у нее на лбу черную четкую надпись: BER-64.

Я всматривался в свое изображение с любопытством, которое вскоре переросло в изумление: на собственном лбу я тоже прочитал крупные черные буквы и цифры. Это знамение отличалось от предыдущего одним небольшим, хотя и весьма существенным различием. У себя на лбу я носил неизвестно с каких пор начерченную надпись: BER-66.

В это мгновение стены камеры лопнули вдоль всех своих ребер и четырьмя толстыми стальными блоками беззвучно отодвинулись в открывшиеся за ними ниши. Вся масса голубой жидкости тут же стекла вниз. Отрезанный щелью от остального дна круглый фрагмент основания, на котором я стоял, будто мощный поршень поднял меня вовнутрь ожидавшего наверху цилиндра. Приняв живой груз, прозрачный колпак немедленно начал перемещаться на следующий оперативный пост. Многочленные захваты поставили его там на низенькую тележку и подтолкнули дальше.

Я двигался в своей тюрьме по рельсам, проложенным между двумя пластиковыми стенками, поднимавшимися на половину высоты узкого и длинного коридора. Передо мной, на расстоянии в пару десятков метров, в том же самом направлении катилась точно такая же тележка. Внутри стеклянного колпака находилось тело обнаженного мужчины. На повернутом профилем лице я прочел только вторую часть его порядкового номера, но и этого мне хватило, чтобы догадаться, каким было начало: он был обозначен номером BER-65.

Тележки двигались чрезвычайно медленно. В течении нескольких минут их неустанного перемещения с удивительными для самого себя беззаботностью и любопытством, находившими время заниматься столь несущественными подробностями, я сравнивал свисающие с потолочных частей обоих цилиндров два простых поручня. Наконец, придя к некоему неопределенному выводу, который в нечто исследующем подсознании представлялся облегчением после долгого гнета, я уставился на опоясанную стеклянной стенкой фигуру и сделал странное открытие. Этот человек - до сих пор я представлял его организмом из плоти и крови - за все это время ни разу не пошевелился. Только неподвижность его не имела ничего общего с недвижностью кого-либо, кто, по тем или иным причинам, пытается произвести впечатление статуи. Я изумленно глядел на его склоненное туловище, положение которого противоречило условиям длительного равновесия, на напрягшиеся мышцы разброшенных рук, искривленные пальцы и согнутые ноги. В этой неестественной позе, которая могла бы быть неподвижным образом какого-то отчаянного прыжка, двигавшийся передо мною человек окаменел настолько дословно, как прекрасно имитирующая человеческую фигуру восковая кукла.

Я застыл у стеклянной стенки в ожидании чего-то, что именно сейчас и должно было произойти. Их раструба, скрытого под крышкой колпака, раздался чистый женский голос:

- Экземпляр был обездвижен в последней фазе контрольных исследований во время удачной попытки вмешательства в ход процесса. Все помехи ликвидированы.

Мужской голос произнес всего лишь одно слово:

- Отбор!

И тут я услыхал самого себя. Совершенно чужим голосом, прозвучавшим с неизвестной мне до сих пор силой, я сказал:

- На посту!

Я уже держал руку на поручне, лишь ожидая сухого приказа. Он прозвучал из того же источника:

- Отклонения от нормы превысили критическое значение. Ликвидировать!

Не имея времени подумать над тем, что со мною происходит, я резко дернул рукою за поручень. Осмысленность этого движения показалась мне столь очевидной, что анализ его я посчитал бы чем-то абсурдным. В этот миг от пола движущейся передо мною тележки оторвалась и взлетела вверх тонкая словно игла полоса бледно-алого огня. --">