Александр Александрович Кралин - Двадцать килограммов неона

ствол и одного выстрела таким снарядом не выдержит, тем более, составной. А отдача? Да все это убоище при первом же собственном залпе развалится!

— Может — ракеты?

— А на кой тогда стволы? Просто направляющих вот так хватит. И вообще, раз появляются радары и авиация, дредноутам не фиг тут шариться. На те же деньги можно соорудить приличный авианосец с эскортом, и он от такого крокодила дырку в море оставит, прежде чем тот на выстрел подтянется.

— К чему ты ведешь?

— К тому, что это общество, при всей его технике, особо разумным не выглядит… Кусака, бывают же неконтактные цивилизации? Тоталитарные режимы и прочее?

— Д–да…

— Иник, а что тогда? Премия?

— Минимальная.

— Мать твою!

Чью, непонятно было, вырвалось у всех разом.

— Пацаны, а чё нам париться? — Пейпиво откинулся в кресле. — Ну и пусть там контактеры с дипломатами копошатся, чего отслюнят, то и наше. Мало все равно не будет. Мы свое дело сделали.

— Тебе нет разницы — лимон с чем–то или несчастные тридцать грандов? — Кусака вновь принял боевую позу.

— Кэп, он прав — поддержал Кусаку Заврик. — Мне до фени, сколько по бардакам просадить, но ты же знаешь этих жлобов из департамента развития. Они космоса и не нюхали, сидят себе в тепле и в добре по кабинетам. Опустить таких, как мы — им по кайфу.

— Так что делать? Говори толком.

— От зондов проку мало. Заэкранируемся, войдем тихонечко в атмосферу и сами разузнаем, что надо.

— Погоди, а орбитальный?

— Связь с орбитальным зондом потеряна полторы секунды тому назад — подал голос комп — перед этим был обнаружен приближающийся с ускорением маневрирующий объект.

— Вот это, да! Так они уже и в космосе шнырят! Иник, сколько это? Премия?

— Максимум.

— Ладно. — Пейпиво принял командирскую осанку — Три года мы рисковали шкурой ни за понюх плакра, так рискнем напоследок за большие бабки. Но, Шишка, проверь маскировку на ять! Чтобы и квант от нас к ним не выскочил!

— Ясно дело.

Заврик управился быстро, и Пейпиво собрался уже скомандовать спуск, но подал голос комп:

— Есть образцы расшифровки радиопередач.

— Давай!

На обзорном экране появилась планета, маркер замигал в том месте, где комп запеленговал передатчик, и пошел фрагмент. Какой–то тип в каске и в мундире, явно гуманоид, от макушки до пят обвешанный блестящими пуговицами, пряжками, регалиями, эполетами и аксельбантами, тыкал указкой в карту полушарий, усеянную светящимися светло–зелеными и лиловыми значками.

На планете было два больших континента: один, вытянутый с северо–запада на юго–восток от северной бореальной зоны почти до экватора, второй, округлый, занимал почти весь юг противоположного полушария, от полюса до тропиков. Было еще несколько массивов суши поменьше и кое–где россыпи островов.

Лиловые значки группировались на северном континенте, оттуда же шла и передача; зеленые — на южном. Острова, судя по значкам, принадлежали то тем, то этим.

Полный перевод комп еще не подготовил, можно было разобрать только отдельные слова на фоне какого–то рыкающего лепета. Заврик развеселился:

— Кусака, ну точь–в–точь ты по пьяне Конфуция проповедуешь!

Кусака не успел разозлиться, как прорезалась целая фраза: «Могучее и несокрушимое обиталище священной свободы, Великий Сомаган.» Потом еще: «Небо попирающий великий и устрашающий Бунубадам, ревнитель ярый священной свободы». Опять лопотание, затем: «<непонятно> ублюдки! Паршивые <непонятно> демократы! Века и века Бунубадаму!».

— Свобода на последнем месте. — поскреб челюсть Пейпиво.

— И болтают о ней дело не по делу. Как… во, глянь! — Заврик указал на верхнее обрамление экрана, где красовалась обрыдлая надпись: «На свободу — с чистой совестью».

— Точно — подвел итог Кусака — Диктатура. Свободы в этом Сомагане не больше, чем на мне шерсти.

— Комп, это все? — спросил Пейпиво.

Комп, не желая унижать свое электронное достоинство словами, дал на экран передачу с южного континента. Братва посмотрела, послушала, что удалось перевести.

— Тут поприличнее будет — заметил Заврик — И диктор не похож

--">