Макс Эрлих - Секта

у Господа ваши души. Где бы не увидели его, сразу же сообщите своему Наставнику.

Первый Старец помолчал.

— Но довольно об этом. Сегодня у нас радостный день. Брат Симеон выдержал труднейшее испытание. Вознесём же слова радостного умиления и благодарности Господу.

Несколько Наставников быстро поднялись со своих мест и достали из ниши электрогитары. Оттуда же появился небольшой электроорган и ударная установка. Сначала звучали ударные. Через несколько мгновений раздалось негромкое пение. Пели все. Ударные задавали ритм. Ученики, Наставники и Старцы, казалось, впали в гипнотический транс. Они раскачивались в такт музыке, неподвижно глядя прямо перед собой застывшими, словно остекленевшими глазами…

Но была в зале одна Ученица, которая только принуждала себя делать то же, что и остальные. Её имя в Воскресении, библейское имя, данное в братстве, было Аталия. Но раньше её звали — она должна была забыть это имя во грехе — Синди Хайлэнд. Раньше, «во грехе», они с Джеффом любили друг друга и вместе же были «спасены», то есть оказались в братстве. Собственно говоря, идея поехать в Астарот посмотреть на жизнь в братстве принадлежала Джеффу, Синди присоединилась к нему очень неохотно. Теперь она понимала, что они совершили непоправимую ошибку, — железные ворота Астарота, закрывшись за ними, навсегда отрезали их от нормальной жизни.

Она чувствовала, что Души Господни — это страшная, злая сила. Она видела, что её пытаются лишить разума, используя обряд Очищения и другие методы превращения Учеников в полноценных членов братства. Синди пока ещё держалась, но она знала, что рано или поздно её лишат разума, как Джеффа, как остальных. Её силы были уже на исходе.

Ей приходилось скрывать свой страх, всё время следить за собой, чтобы не сорваться. В голове беспрерывно звучали библейские тексты, повторявшиеся днём и ночью, она беспрестанно слышала, что Господь любит её и что все они тоже любят её. Иногда она чувствовала, что проваливается в бездну. Бессонными ночами она твердила себе: «Я не Аталия, я Синди Хайлэнд, Синди Хайлэнд». Она повторяла своё имя даже во сне, цепляясь за него, как за последнюю ниточку, связывающую её с жизнью.

Она смотрела на Джеффа и ей становилось страшно. Он зашёл слишком далеко. Его надо было спасать. Но как?

Они оба были пленниками. Оказаться наедине с Джефом было невозможно. Даже на минуту. Рядом всегда был кто-нибудь из Наставников или Старцев. Они бдительно следили за каждым Учеником, не оставляя его ни на мгновение.

Особенно усердствовал Наставник Товий. Он был её воспитателем и учителем Священного Писания. Это был 45-летний толстяк с огромным животом и лоснящимся угреватым лицом. Ей казалось, что он постоянно потеет, его маленькие глазки жадно смотрели на неё. Когда он наклонялся к ней, чтобы показать в книге стих, Синди начинало мутить от его дурного запаха из его рта.

Она знала, почему он так смотрит на неё. Когда закончится Очищение, касаться её тела не будет запрещено, это уже не будет грехом. Она видела, что Товий остановил на ней свой выбор.

Синди с ужасом думала, что наступит ночь, когда её пошлют в комнату Товия. Его мокрый липкий рот будет прижиматься к её губам, эти жирные потные руки будут шарить по её телу. Задыхаясь от запаха пота и зловонного дыхания, она должна будет терпеть — с отвращением, но не сопротивляясь, ибо немыслимо, что Ученица посмела отвергнуть Наставника, почти Старца. Немыслимо, потому что каждый должен доставлять другим утешение и радость как молитвой, так и другими способами…

Синди скорее покончит с собой, чем допустит это. Но Товий уже теряет терпение, он даже готов сократить срок её Очищения.

Надо бежать! Бежать, но как?

Глава 4

Фрэнк Рид закончил свой рассказ. Он с надеждой глядел на Хейнса. Джо Хейнс, заместитель прокурора округа Санта-Барбара, был старым другом Рида ещё по университету. Хейнс покачал головой.

— С юридической точки зрения ты бессилен. Джеффу 18 лет, он совершеннолетний и может делать что хочет, не нуждаясь в твоём разрешении.

— Но ведь это безумие.

— На твой взгляд, да. А он так не считает. Он имеет право на отправление любого культа и на принадлежность к любой церкви. Это предусмотрено Первой поправкой к Конституции. Свобода вероисповедания.

— Но, черт побери, Джо, это же не законная церковь, это секта. Сборище фанатиков и мошенников.

— Я с тобой согласен, но многие --">