Виктор Дмитриевич Колупаев - Город мой

свернул направо, на проспект. Рационализаторов, прошел еще метров пятьдесят и почувствовал что-то непонятное. Привокзальной площади не было. Вместо нее перед ним стоял дом с гастрономом, откуда он только что, семь минут назад, вышел. А впереди тянулась улица Шпалопропиточная с его домом, другими домами и пивным киоском через три квартала.

– Вот так задумался, – негромко сказал он вслух, взглянул на часы и успокоился. Времени было еще достаточно. – Такой круг дать! Подумать только!

Он снова пошел вперед, но теперь, помня, что в раздумье такого маху дал, он с интересом рассматривал свою тысячу раз виденную улицу. С нее все и началось, когда он проектировал ее и вместо стандартного пятиэтажного дома N_93 вписал в улицу дом типа «открытая ладонь». Еще в строительном институте придумал он эту «открытую ладонь», а тут не утерпел и вставил в проект. Проект вернули с шумом и выговором, хотя «открытую ладонь» можно было сделать из стандартных блоков.

Сейчас, представив на месте дома N_93 свой дом, он признал, что «открытая ладонь» выглядела бы нелепо среди этих пятиэтажек. И все же он был не совсем не прав.

Тогда он еще не знал, что это были его первые шаги в сегодняшнем пути на вокзал.

Около пивного киоска он закурил сигарету, повернул за угол, поднял голову и увидел гастроном. С городом творилось что-то неладное. Теперь-то уж Перепелкин точно знал, что не сделал никакого круга. Он несколько минут постоял, растерянно оглядываясь, и повернул назад.

За углом гастронома была улица Шпалопропиточная, а через три квартала виднелся… сам гастроном… Какой-то чертов круг! Куда ни пойди, везде улица Шпалопропиточная. Перепелкин решил, что назад идти нет смысла, и повернул около пивного ларька направо. Перед ним был гастроном, улица Шпалопропиточная, а через три квартала виднелась кучка людей у пивного киоска.

До отхода поезда оставалось минут сорок. Возле магазина было довольно многолюдно, и Перепелкин чуть было не налетел на инженера Сидорова из своей группы проектировщиков. Сидоров был лет на пять старше Виталия и спроектировал не одну улицу в Марграде. Они поздоровались: Перепелкин испуганно, а Сидоров – растерянно, потому что только что вышел из квартиры Виталия. Он не знал, что тот сегодня уезжает, и приходил уговаривать его вернуться в управление главного архитектора.

– Так-таки уезжаешь? – вымолвил наконец Сидоров.

– Уезжаю! – с вызовом ответил Перепелкин. – Надоела эта канитель. Не хочет, не надо…

– Кто не хочет?

– Кто, кто! Город! Не хочет стать красивым, пусть таким и остается.

– Город-то хочет. Только главному архитектору и, в горисполкоме надо доказать.

– Так ведь пять лет уже доказываем! – сказал Перепелкин и, спохватившись, что сказал не то слово, поправился: – Доказывали то есть.

– Нет, не доказывали! – вспылил Сидоров. – Доказываем! Доказываем и докажем! И Марград станет красивым!

Перепелкин ничего не ответил и переложил чемодан из одной руки в другую.

– Значит, уезжаешь? – снова спросил Сидоров. – А я ведь у тебя сейчас был. Не знал, что ты так скоро.

– Я вот сегодня подумал, – сказал Перепелкин, – в жилом доме типа «Кленовый лист» у нас планировка двенадцатого этажа все никак не получалась изящной. Надо бы на пять сантиметров поднять потолок и поставить «летающие» перегородки.

– Так ведь кто-то предлагал уже…

– Кто-то! Ты и предлагал. Все так и надо сделать и тогда «кленовый лист» вырвется на простор.

– Тебе-то что до этого?

– Ах да. Ты извини меня. Опаздываю я.

– Не вернешься?

– Ни за что на свете. – Но в его голосе не было железной уверенности. Пусть Марград таким и остается, если ему это нравится.

– Вернешься, я тебя к себе на работу не возьму. Учти, – предупредил Сидоров своего бывшего начальника и ушел не попрощавшись.

Перепелкин снова переложил чемодан из одной руки в другую, но не успел сделать и десяти шагов, как из магазина слегка навеселе вышел двоюродный брат его – Сметанников.

– А, Виталька, черт! – заорал он. – Давай-ка по стаканчику!

– Понимаешь, Петя, – ответил Перепелкин, – мне на вокзал надо. Времени уже осталось мало.

Оба стояли, не зная, что еще сказать друг другу. Потом Перепелкину вдруг пришла в голову мысль.

– Послушай-ка, Петя, может, ты проводишь меня до вокзала? А?

Сметанников на секунду задумался, достал из кармана мелочь, пересчитал --">