Даниил Ткаченко - Зона 2018

колесить по Зоне на большой скорости, здесь впору с болтом или гайкой на шнурке по метру прокладывать путь среди смертельных ловушек, но Курт был не из их числа. И как ни странно был по прежнему жив, здоров, в то время как те самые сталкеры, что пророчили ему при первой поездке "далекую" дорогу, все мертвы. Что впрочем, не удивительно. Сталкер - он как смертник, только час гибели растянут на неопределенный срок. Можешь загнуться при первой ходке, а можешь на двадцатой, а можешь уже находясь за Периметром погибнуть от рук мародеров или быть разорванным в клочья новым и неизвестным взаимодействием артефактов, в твоем контейнере. Про любого сталкера хоть раз побывавшего в Зоне можно было со сто процентовой уверенностью сказать, что здесь он и умрет, вопрос только когда и как. Не было ни одного случая, чтобы какой нибудь сталкер отправившись в Зону искушенный баснословными ценами на артефакты и приключениями, через определенный срок смог остановится, сказать себе "хватит" и раз и навсегда покинуть Зону с тугими карманами и остаток жизни прожить в достатке. Уходили, думали что навсегда, но просыпались на Киевском вокзале с тяжелой головой и пустыми карманами, без всего того ради чего рисковали головой и не раз обливались холодным потом. Просыпались, убивались, плакали, а потом благодарили судьбу, что их по крайнем мере оставили в живых и снова лезли в Зону. И так до бесконечности, пока смерть не прекращала этот потусторонний круговорот. Были и другие, они переводили все средства на денежный счет в банке, но все равно не находили в себе сил бросить сталкерство, потому как Зона - самый сильный наркотик. Она пожирает тебе изнутри и полностью тобой овладевает, ревниво оберегая какое-то время а наигравшись всласть равнодушно взирает на то, как молчит и не реагирует прибор с внезапно перегоревшим контактом на близкую "воронку" или "жарку", а сталкер доверившись показаниям датчиков и потеряв осторожность шагает к своей мечте, - навсегда покинуть Зону и тот дьявольский круговорот…

Курт не относился ни к тем, ни к тем, никто вообще не поддерживал с ним тесных или дружеских отношений кроме Винта. То есть врагов у него не было, и врят-ли кто-либо откажет ему в помощи, но друзей у него не наблюдалось. А известность он снискал своим мотоциклом и нестандартным, оригинальным образом. Почти всегда в пыльнике, молчаливый и внешне спокойный, не любивший шумных сборищ и вообще очень странный и никто не знал, что у него на самом деле, на душе и о чем он думает. К тому он старый, и очень опытный сталкер и боец, отлично владеющий всеми видами оружия и ничего не боявшийся. Ну, или, по крайней мере, страх он мастерски скрывал, что по сути ведь и означало бесстрашие. Он почти ни с кем не общался без особой нужды и вел жизнь странного отшельника. Напарников он так же не брал, а Шкет… а Шкет это просто особый случай.

Тем временем Шкет вернулся на прежнее место по правую руку от мотоцикла и добрым словом поминал Винта, за то, что тот снарядил в пару с Куртом. Мало того что за последние три дня они почти не разговаривали, так Шкет ловил себя на том, что иногда в голове появлялись какие-то странные, не понятные мысли…

"Ничего не поделаешь, долги, все из-за них". - Шкет с остервенением растоптал тяжелым армейским ботинком очередную сигарету, и решился, наконец, задать давно не дающий покоя вопрос. - Курт, - Почти взмолился сталкер. - Ну, объясни ты толком, что мы здесь делаем? Третий раз проезжаем мимо этой деревни и каждый раз подолгу стоим здесь, ни разу и вглубь так и не продвинулись, зачем это все?! - Курт поднял от земли голову, откинул капюшон и долгим взглядом посмотрел на Шкета. На этот раз взгляд его был чуть иной и не такой пронзительный, почти нормальный и сталкер заговорил, хотя Шкет даже не надеялся, что тот ответит.

– Видишь ли, эта деревня моя, я жил в ней еще до аварии. До первой. - Первой мыслью Шкета была "Издевается, ну точно издевается!" Он ожидал, что Курт сейчас, вот сейчас хотя бы усмехнется, довольный тем как он провел молодого сталкера, но нет, шуткой здесь и не пахло. Возможно ли это? Нет, конечно… хотя… нет, точно нет! Сколько тогда ему лет? Даже если в 86 ему было пять-шесть лет, то сейчас ему почти сорок! Но на вид больше двадцати пяти ему дать невозможно. Может и жил, но точно не до первой аварии.

– До первой? - Переспросил Шкет, но Курт не ответил, что впрочем, было не удивительно, поскольку он был невысокого мнения о молодом сталкере и --">