Александр Петрович Казанцев - Враг голода

Шварценберга. Теперь речь вернулась к нему. И в первых словах...

- Выразил радость по поводу начавшегося выздоровления участников симпозиума?

- Выздоровление он приписал вовремя примененным антибиотикам. А их отмена, по его мнению, задержала окончательное выздоровление больных, а потому...

- Ну знаете ли, Иесуке-сан! Как говорят по-русски, это "ни в какие ворота не лезет".

- Простите, что означает "ворота" и "лезет"?

- Это идиома. Словом, это не укладывается ни в какие нормы. Я имею в виду научно-этические.

Японец печально усмехнулся:

- Я уже сообщал вам, извините, что уважаемый профессор Шварценберг говорил мне о сокращении срока моего стажирования.

- Иесуке-сан! Не может быть! Чтобы ученый с европейским именем...

- Вот именно, Аэри-тян. Этим именем он и дорожит. Синдром Танаги никогда не будет признан в медицине.

- Но наука будет благодарна вам, доктор Танага, за спасение выдающихся ученых, создающих искусственную пищу.

- Аэри-тян, извините. Очевидно, мне скоро придется вернуться в Японию. И я хотел бы просить вас и господина академика об одном одолжении.

- Я уверена, Николай Алексеевич Анисимов сделает для вас все, что только от него зависит.

- Хотелось бы, чтобы это зависело от него.

- Что вы имеете в виду?

- Мне привелось слышать беседы наших больных на английском языке. Я узнал об их планах создать модель будущего человечества. Очевидно, идет дело о какой-то ячейке, городе, острове, я точно не знаю, где будут смоделированы все условия жизни будущих поколений и испробованы имеющиеся сейчас у науки средства для обеспечения модели грядущего человечества всем необходимым.

- Я не знаю деталей, но что-то о модели я слышала.

- Так вот, извините, но мне кажется, что любой такой ячейке, где бы ее ни создать, могут понадобиться врачи.

- И вы хотите, доктор Танага...

- Я хотел бы, извините... В особенности если в этой ячейке модели будущего окажетесь и вы, Аэри-тян.

- Ах, доктор! Мы стольким вам обязаны, что я уверена в самом лучшем к вам отношении академика. Но я ничего не знаю о себе...

- Ах, Аэри-тян. А мне так хотелось бы знать о вас.

- Но вы еще не покинете нас до выписки ваших больных из больницы?

- Я не уверен, Аэри-тян. Зато я уверен, что господин академик и его коллеги уже скоро выпишутся и приступят к осуществлению своих дерзких замыслов.

- Я не знаю, как поблагодарить вас, Иесуке-сан. У нас в России... Я не знаю, как в Японии, у нас принято женщинам благодарить людей, которым обязаны, вот так... - И Аэлита поцеловала растерянного японца.

Конец первой книги

--">