Татьяна Суворова - Черный талисман

— Учитель, вы уже однажды плакали так — и что же?

— Не с первой, так с третьей или четвертой попытки Талисман тобой поужинает!!!

— Нет.

Навен умолк, отвернулся — только плечи продолжали мелко и редко вздрагивать. Старик явно в очередной раз сделал вывод, что все уже кончено. Что Вэла — нет. Есть — Император.

Не тот тон. Все сказано не тем тоном.

Он бесшумно подошел к старику. Поднес руку к его затылку. Навен расслабился, опал. Лицо и дыхание стали спокойными, мягкими. Вэл на руках перенес ученого в постель, осторожно уложил. Не потому, что испытывал эмоции потому что так было надо. Все человеческие чувства всосала в себя, выдрала из мозга та воронка, которую он призвал в кабинете. Осталось холодное знание того, что надо делать. «Зачем я всем этим занимаюсь? Ведь мне и состояние Навена безразлично, и мое безразличие по этому поводу… Живу на «надо». Мораль, как свод действий, принятых интеллектом для исполнения? Чисто компьютерная программа, которую я, кстати, могу и стереть? Или… Или здесь замешаны новые, нечеловеческие эмоции?» Вэл спокойно пожал плечами и, не торопясь, шагнул в экран. Навен тихо улыбался — ему снился счастливый сон. И еще десять часов он будет бродить по розовому, дурманному лугу своего детства…

Вэл оперся об изъеденную ветром, темную балюстраду. На какую планету его занесло? А не все ли равно.

Кинжалы серых листьев, гибкие и твердые, качались под ледяным, резко пахнущим ветром. На них, как на металле, играло близкое, багровое солнце. Оно занимало полнеба, нависая над миром всей своей тушей — темной, покрытой редкими трещинами, струящими тускло-красный свет. Вокруг него стояло несколько вялых, неопасных даже для человеческих глаз протуберанцев.

Багровые сумерки. Вода, похожая на полуостывший металл, и на ней — те же неподвижные, темно-красные отсветы…

Похоже, это место выбрал Талисман. Но, если это так, он учел логику человеческих эмоций. Что вообще-то очень интересный факт.

Солнце зашло. Загорелись звезды — немногочисленные, но резкие, яркие. Они отражались в волнах отлива — тяжлого, как гигантский язык базальтовой лавы.

«Я-прежний решил бы, что я-современный — в бессмысленной пустоте. Нет чувств, желаний, целей. Я даже не могу хорошо вспомнить эти понятия — все это слишком далеко от меня. Я — не человек. Не киборг.

Талисман меня разрушил.

Уточнение — все-таки одно нежелание осталось: я не хочу своего уничтожения. И это идет из Талисмана.

Он хочет меня использовать? Желает иметь человеческое тело-носитель?»

Вэл почувствовал прикосновение чего-то смутного — оно шло из-за грани сознания, оттуда, где обитал еще очень, очень сильно отгороженный от остального мышления Талисман.

И — неожиданное желание жить. Не нежелание умирать, а именно потребность видеть мир, реагировать на него.

Вэл улыбнулся — и на этой, пока еще заимствованной, улыбке лежал отсвет Черного Талисмана.

Теоретики схватились бы за головы — улыбающийся Талисман! Навен схватился бы за голову — не желающий пожирать Талисман!

Темное наследие Предтеч. То ли исчезнувших вместе со своей Метагалактикой, то ли нет.

Вещь тех, кто прошел далеко вперед.

Вперед… куда, к чему?

Ледяной прибой. Ночь. Рубеж. Кто перейдет рубеж?

--">