Виктор Дмитриевич Колупаев - Жизнь как год

самолеты. Я их еще никогда не видел, но рисовал. Они получались у меня какими-то кривыми, некрасивыми. И я не хотел таких игрушек. Мне нужен был карандаш и резинка. Карандаш, чтобы рисовать, а резинка, чтобы стирать нарисованное и рисовать снова, пока на газете не появятся дыры.

С дедом Морозом вообще какая-то странность. Он один, это я знаю. Он ходит по домам и школам и всем раздает подарки. Это-то понятно. Вот он и брату дал подарки: две булочки с сахаром. Но в этот же день он был еще и в другой школе, и в третьей. И еще на фабрике, и еще на другой фабрике, и в детском саду, и где-то еще. Он был один, но успевал сразу в несколько мест. Тут было что-то непонятное. Дед Мороз – волшебник, добрый волшебник, но как он может быть сразу в нескольких местах? Я уже знаю, что есть время. Есть утро, день, вечер, ночь. И если я лечу на санках с горы, то не могу в это же время греться у печки. Время было просто и понятно. А дед Мороз делал со временем что-то странное. Он словно умножал его, делал много времен, которые были одновременно. Этого постичь я не мог.

И еще одна странность. Как он поднимал мешок с подарками для всех? Нас ведь в городе было много. Не унести столько. И я чувствовал, что если каждому по карандашу, то это будет много-много. Может, он не сумел поднять мешок, отсыпал немного, вот нам и не хватило. Но в такую несправедливость я тоже не мог поверить.

Дни шли, а дед Мороз не приходил. Некоторые из нас уже разуверились. В школах, да и вообще в городе давно никто не видел деда Мороза. Кто-то даже сказал, что дед Мороз – вообще неправда, наряжают, мол, кого-нибудь в белую шубу, привязывают ему бороду, дают мешок с подарками… и все такое прочее. Ему и верили, и не верили. Другой сказал, что деда Мороза просто забрали на войну, мобилизовали. Но этим-то нас было не провести. Мы знали, что на войну берут летом, когда к пристани подходят большие пароходы; все тогда шумят, галдят, суетятся, кто-нибудь играет на гармошке, кто-то плачет, кто-то даже воет. А взрослые плачут хуже ребятишек. Это почему-то страшно.

Я же думал, что дед Мороз просто сидит где-нибудь, разведя костерок. Репродуктора у него нет, вот он и не знает, что пора идти к нам. Просидит так до весны, а потом нам снова ждать целый год.

Нет, нужно было что-то делать. Что делать? Искать! Играем же мы летом в сыщиков-разбойников. И уж как умеем прятаться по сараям и на пустырях, а все равно ведь находим друг друга. Так неужели же мы не найдем деда Мороза?!

Я так и сказал. Меня не поддержали. Поздно мне в голову пришла эта мысль. Разговоры о деде Морозе пошли на убыль.

Но я решил так!

Зима была теплая. Обмораживались мы не каждый день. Стояли туманы, но днем расходились немного, так что можно было видеть соседние дома. Лыжи у меня были широкие, крепкие. Брат сделал. Я умел их так привязывать к катанкам, чтобы они не сваливались с ног. Палки мы еще с лета делали сами себе.

В любую погоду, кроме метели, никто не держал меня дома. И в дремучий лес, что стоял на берегу реки, я мог ходить, не спрашивая разрешения. Брат научил меня ходить на лыжах так, что я не мог заблудиться. Да и как тут можно было заблудиться?

Наши окончательно потеряли интерес к деду Морозу, потому что подошло время, когда нужно было драться с огольцами с соседней улицы. Сначала велись длительные переговоры: как и чем драться. Считать ли убитыми тех, кому расквасят нос или достаточно положить противника на лопатки. С носами было правильнее. Тут уж не ошибешься. Но по предыдущим годам знали, что разбитый нос – явление редкое. Надоест драться. А лопатки – ненадежно. Попробуй докажи, что ты кого-то придавил к снегу, когда другим вовсе не до тебя, а поверженный тут же вскочит тебе на спину, лишь ты сделаешь шаг в сторону. Меня, правда, пока брали только в разведку. А когда начиналось настоящее сражение, огольцы вроде меня только кричали и прыгали как сумасшедшие, но в военных действиях участия не принимали. Переговоры на этот раз велись как-то вяло, поговаривали даже, что пора начинать играть в «коробочку» конскими шевяками.

Я не совсем понимаю, где я буду искать деда Мороза, но искать надо. Надо! Произошла какая-то ошибка и ее нужно исправлять.

Я стою над укатанным лыжами и санками берегом. Туман даже не искрится. Туман тяжел. Лучи низкого невидимого солнца не пробивают его. А мне легко и радостно. Сейчас я уверен, что найду деда Мороза. А рядом с ним будет какая-то таинственная Снегурочка. Образ деда Мороза --">