Эдмунд Купер - 1994

длительную затею.

Внезапно на экране, встроенном в стену напротив бассейна, замигал красный огонек, и сладкий голос ауто-глашатая произнес:

– Доктор Шаффер. К вам гость. Доктор Шаффер, к вам гость.

Экран подернулся туманом, который быстро кристаллизовался в изображение высокого мужчины с одутловатым лицом, на котором застыла, словно вырубленная пневмоотбойником, дежурная улыбка.

Слегка побледнев, доктор Шаффер глядел на сие, весьма неожиданное для него видение. Даже со своего места на краю бассейна он видел большую круглую эмблему на рукаве незнакомца. На ней был изображен серебряный молот.

– Эм, это же Крушитель, а мы даже не получали Предупреждения!

Эмили как раз находилась в процессе акта мгновенного переодевания. Одним движением выйдя из своего сари, она схватила первое попавшееся ей под руку платье из привезенных доктором Шаффером, и вскользнула в него, одновременно застегивая электромолнию. Затем с виноватым видом повернулась к мужу.

– Ах, Джимми! Мы получали Предупреждение! В прошлом месяце. Я просто забыла тебе о нем сказать. А потом оно как-то само собой упало в мусоропровод. Я хотела тебе его показать, но… – И тут она просияла: – Но мы вовсе не обязаны впускать его в дом. Он должен придти только в пятницу, тринадцатого.

– Дорогая, – доктор Шаффер поднялся на ноги. – Ты только никому об этом не говори, но пятница, тринадцатое – это сегодня.

– Доктор Шаффер, – укоризненно провозгласил ауто-глашатай, – Ваш гость ждет.

С видом христианского мученика, направляющегося на свидание со львом, доктор Шаффер вступил в трубу и быстро спустился в гостиную. Входная дверь автоматически открылась, как только он к ней подошел, и Крушитель, весело помахивая футляром для виолончели, вошел в дом.

– Доктор Шаффер? Здрассе… Ну, док, так вот и мы с моим молоточком. Опять вот у вас. Во время-то летит, а?

– Действительно – с горечью в голосе удивился доктор Шаффер. – Это мой любимый кошмар, и он уже и так затянулся.

– Ха-ха-ха! – загрохотал Крушитель. – Здорово мы с вами калякаем!

Он открыл свой футляр от виолончели и вынул оттуда четырехфутовый, как и предусмотрено инструкциями, молот. Взмахнув им на пробу несколько раз, Крушитель начал оглядываться в поисках первого Устаревшего Предмета. Вскоре он обнаружил его в лице комбинированного барометра, календаря и авто-списка памятных дат, висевшего на стене в холле уже более пяти лет.

– Эта вот штука, она разговаривает? – подозрительно спросил Крушитель.

– Нет, но это английская модель, – без особой надежды на успех пустился в объяснения доктор Шаф­фер. – Мы здорово к ней привязались…

– Очень жаль, – печально сказал Крушитель. – В правилах чё сказано? Должон говорить – и точка!

Он сильно размахнулся… Медь погнулась, стекло зазвенело, дрожащая стрелка скакнула на «Великая Буря». Календарь в то же время выдал первое января двухтысячного года после рождества Христова, а автосписок памятных дат услужливо подсказал, что сия дата – 109-я годовщина со дня рождения бабушки доктора Шаффера по материнской линии.

– Долгих лет вам, мамаша, – пробормотал Крушитель.

Включив карманный магнитофон, он продиктовал в расположенный на запястье микрофон:

– Жилец: Бульвар Надежды, 793. Предмет: барометр, одна штука. Владелец: Шаффер Джеймс Е.

Отключив магнитофон, он укоризненно пробормотал доктору Шафферу:

– Вам, док, надо вот шагать в ногу со временем. Вот. Старый хлам, он антисоциален… Покиньте нас, как сказал поэт, новое пастбище нас ожидает.

И, слегка подтолкнув доктора Шаффера своим символическим молотом, он вслед за хозяином дома прошествовал в гостиную. Его глаза горели.

Первым делом он обратил свой хищный взор на телевизор – тридцатидюймовый экран с трехмерной стереофонической системой, встроенным баром для коктейлей и распрыскивателем бальзама для усталых глаз.

– До-ис-то-рический! – с грустью в голосе объявил Крушитель. – В расход его, Док! Хорош твоей хозяюшке глазелки портить, пялясь на эту рухлядь.

– Послушайте, – резко запротестовал доктор Шаф­фер. – Я лично люблю как раз тридцатидюймовый экран. И моя жена тоже. Кроме того, этот телевизор великолепно работает вот уже несколько лет. Мы принимаем на нем все программы Евровидения – Лондон, Париж, Рим!

– Подумать только! – Крушитель даже немного удивился.

С холодом в сердце ошарашенный доктор Шаффер наблюдал, --">