Дмитрий Александрович Биленкин , Евгений Львович Войскунский , Исай Борисович Лукодьянов , Игорь Маркович Росоховатский , Николай Михайлович Амосов , Владимир Иванович Савченко , Александр Исаакович Мирер , Роман Григорьевич Подольный , Владлен Ефимович Бахнов , Аркадий Львович Львов , Владимир Васильевич Григорьев - ФАНТАСТИКА. 1966. Выпуск 1

посвящен рассказ Львова “Седьмой этаж”. В разных ракурсах скрещиваются здесь поток сознания героя и авторский подтекст, точнее реалистическое описание обстановки и напряженная психологическая нить становления человеческого характера. Эпиграфом к этому рассказу мог бы служить настойчиво повторяющийся лейтмотив: “Педагогика, древнейшая человеческая наука, только начинается”.

Авторы чудесной повести “Экипаж Меконга” представлены в сборнике большим рассказом “И увидел остальное”. Свойственный Е.Войскунскому и И.Лукодьянову жизнерадостный юмор не изменил им и на этот раз.

Вообще фантастические пародии и юморески заняли в сборнике довольно значительное место. Новелла И.Росоховатского “Одним меньше”, “Рассказы о путешествиях во времени” Романа Подольного и миниатюры Владлена Бахнова — это конкретные примеры тех качественных сдвигов, которых может ждать сатирический цех от новой “фантастической технологии”.

В разделе “Новые имена”, кроме уже упоминавшегося пародийного цикла Владлена Бахнова, помещен (отнюдь не юмористический, а скорее традиционно-фантастический) рассказ А.Мирера “Обсидиановый нож”. Хочется, чтобы читатель запомнил это имя. Мирер вошел в литературу совсем недавно. Первый рассказ его помещен в альманахе “Мир приключений” за 1965 год. Но необычные для дебютанта уверенность и зрелость, характеризующие рассказы Мирера, дают основания предполагать, что его произведения станут все чаще появляться в печати.

Первая часть “Записок из будущего” — романа известного хирурга, лауреата Ленинской премии Николая Амосова, — публиковалась на страницах журнала “Наука и жизнь”. Роман получил высокую оценку читателей. По сути это чисто реалистическое, очень профессионально написанное произведение. Автор лишь чуть-чуть перешагнул уровень достижений современной науки. И это лишний раз показывает то исключительное разнообразие, которое получил фантастический прием в творческой лаборатории писателя.

Очень умело и своеобразно использовал этот прием в новом для фантастики жанре драматургии Владимир Савченко. Фантастические пьесы без преувеличения можно сосчитать по пальцам. Это поистине “терра инкогнита”, где поставлены лишь первые столбы. И если Амосов в своем романе ни на шаг не отходит от логики развития науки, то Савченко в пьесе “Новое оружие” смело вступает в спор с этой логикой, достижения ядерной физики, точнее было бы сказать нейронной физики не самоцель для молодого киевского писателя.

“Новое оружие” — пьеса остро-сатирическая. И пусть специалисты не впадают в отчаяние от тех мест, где автор расходится с твердо установленными научными данными. Ползающий по поверхности радиоактивного вещества клоп не может, как сапер на минном поле, скакать между распадающимися атомами. Излучение идет из толщи вещества сплошным потоком. Недаром оно излучение! Савченко, конечно, это прекрасно знает. Знает он и о действенной корпускулярно-волновой природе элементарных частиц и о том, что нейтрино отличается от антинейтрино только спиральностью. Выдуманные им ядерные и пространственные эффекты интересуют его не как самоцель, а лишь как средство для наиболее гротескного заострения существующей сегодня в мире ситуации.

Итак, читатель, перед вами очередной сборник “Фантастика”. Одни произведения вам, возможно, понравятся, другие вызовут возражения.

Но в одном, я думаю, вы согласитесь со мной: советская фантастика исключительно разнообразна и служит она тому же великому делу, что и вся наша литература и все мы без различия профессий и вкусов.

Д. Биленкин

МАРСИАНСКИЙ ПРИБОЙ

Тишина, безветрие, потом — шорох. Так начинается марсианский прибой. Можно часами сидеть у подножья красных скал, всматриваться в безбрежье песков и слушать, слушать… Шорох везде и нигде. Похоже, что с фиолетового неба льдинками осыпаются полупрозрачные, похожие на изморозь облака. Стеклянный шорох. Очень точное название.

Когда он смолкает, по песку пробегает дрожь. Тяжеловесно, медленно встает вал. Он наползает на острые сухие глыбы, накрывает их, неторопливо оседает. Тогда глыбы прокалывают песок снизу. Впечатление такое, будто пережевывает вал щербатая челюсть. С плоских камней лениво сползают струйки песка. И снова горбится вал. А кругом — неподвижность. Спокоен песок вдали, незыблемы, как вечность, красные --">