Деймон Найт - Двое лишних (Рис. Е. Лебедевой)

человека на муляже. Это было наглядное пособие: мельчайшие нервные волокна обволокли специальным составом, чтобы они стали достаточно толстыми и их можно было рассмотреть, все остальные ткани были растворены и замещены прозрачной пластмассой. Что и говорить, отличную штуку придумал тот парень с Торкас III, забыл только, как же его звали? Но это и не важно, важно то, что по увиденному Мейстер приблизительно представлял себе, как выглядит сейчас он сам. Разумеется, точной копии макета из него не получилось. Например, он был почти уверен, что нейроны между его зрительным центром и глазами растянулись по меньшей мере сантиметров на тридцать. Да и вся нервная система в целом, несомненно, была расплющена и забавно кудрявилась по краям, так как мускулатуры, которой она первоначально управляла, не было. Он заметил и некоторые другие отклонения от образца, которые могли означать резкие структурные различия. Но факт оставался фактом: все то, что он еще мог назвать собственным «я», было теперь не более как головным мозгом, парой глаз, спинным мозгом и разбегающейся сетью нейронов.

Джордж на секунду закрыл глаза. Он лишь недавно этому научился и очень гордился этим. Тот долгий начальный период, когда он совершенно ничем не мог управлять, был ужасен. Позже он пришел к выводу, что паралич был вызван затяжным действием какого-то наркотика, который держал мозг в бессознательном состоянии, тогда как тело… Ну да ладно.

Либо так, либо нейронные ветви еще просто не закрепились в своем новом положении. Возможно, со временем удастся проверить обе гипотезы. Вначале же, когда он мог только видеть, но не мог ни пошевелиться, ни вспомнить, что произошло с того момента, как он упал ничком в эту пеструю серо-зеленую лужу желатина, — вначале ему было очень не по себе.

Интересно, как отнеслись ко всему этому другие? Они были где-то тут, в этом не могло быть сомнения: время от времени он внезапно ощущал острую боль внизу, там, где находились прежде его ноги, и в то же мгновение движение ландшафта резко прекращалось. Причина могла быть только одна: еще чей-то мозг, пойманный в ловушку, как и он сам, порывался двигать их общее тело в другом направлении.

Как правило, боль тотчас прекращалась. Джордж снова получал возможность посылать команды к нервным окончаниям, принадлежавшим раньше пальцам его рук и ног, и студенистое тело, в котором он находился, продолжало медленно ползти вперед. Если же боль не отпускала, оставалось лишь придержать движение до тех пор, пока другой мозг не уймется. При этом он чувствовал себя как непрошеный пассажир в тихоходном экипаже. Он мог также полностью или хотя бы частично согласовать свои движения с движениями другого мозга.

Интересно, кто еще ввалился вместе с ним в эту «лужу»? Вивиан Беллис? Майор Гамс? Мисс Мак-Карти? Или все трое? Несомненно, это можно будет как-нибудь разузнать.

Джордж попробовал еще раз взглянуть вниз, и его усилия не пропали даром. Он смутно увидел длинную узкую полосу пестрой серо-зеленой расцветки. Полоса эта очень медленно двигалась через русло пересохшего ручья, который они пересекали уже час, если не больше. К запыленной полупрозрачной поверхности прилипли ветки и обрывки сухих растений.

Он делал успехи: в прошлый раз он смог увидеть лишь тончайший краешек своего нового тела. Когда он снова поднял глаза, противоположный край русла заметно приблизился. Прямо у кромки берега, на каменистом уступе, торчал пучок каких-то жестких темно-бурых стеблей; Джордж забирал чуть левее его. Растение это было очень похоже на то, потянувшись за которым он потерял равновесие и впал в свое нынешнее состояние. Теперь он сможет как следует рассмотреть его.

Едва ли это растение окажется особенно интересным. Нет никаких оснований полагать, что всякая неизвестная форма жизни будет представлять собой нечто потрясающе новое. Джордж был уверен, что на самый интересный организм этой планеты он уже наткнулся.

«Имярек meisterii», — подумалось ему. Он еще не придумал родового названия: сперва надо побольше узнать об этом существе, но что meisterii — это несомненно. Это его открытие, и никто не отнимет его у Джорджа. Или, как ни прискорбно, его, Джорджа, у открытия.

Что ни говори, это чудесный организм. Примитивный: собственной структуры меньше, чем у медузы. Он мог выбраться из моря на сушу лишь на такой вот планете с малой силой тяготения. Мозг, нервная система, похоже, начисто --">