Уильям Тенн - Безумие Хэллока

случае назвали бы вы врата ада, доктор, — калиткой, входной дверью? Вероятно, взглянув на них, вы бросили бы нечто вроде: «Да, этот заборчик явно требует побелки!» — Он на минуту закашлялся и продолжал тем же лихорадочным тоном: — А что произошло после того, как вы дали кусочек кошке? Кстати, вы еще не нашли кошку?

— Ну-у... знаете ли... в общем, нет. Откуда вы узнали, что мы давали кусочек кошке? — внезапно спросил доктор. — Она была здесь? Мы обыскали всю больницу. Сестра, вы видели кошку?

— Нет, доктор, — ответил за Нилу Хэллок. — Сестра не кошку видела. Зато ее видел я. К нынешнему моменту это невероятно испуганная маленькая кошка — если она еще жива. Видите ли, вы дали ей слишком большой кусок. Она не сумеет вернуться назад. А она еще не видела ничего действительно существенного, всего лишь двухглавую змею, части гигантской многоножки и...

Доктор наклонился над кроватью и сквозь толщу простыней крепко сжал плечо исследователя.

— Где кошка, Хэллок? — спросил он спокойным, ровным голосом. — Где вы ее видели в последний раз?

— Здесь, — прошептал лежащий на кровати человек. — Здесь. В собственной голове, в своем кошмарном сознании. Там, куда я ухожу, когда вы заставляете меня заснуть. Там, где я встречаю доктора Рисбаммера, согбенного и лопочущего что-то бессвязное. Только он больше не доктор Рисбаммер, а несчастное, лишенное разума, искалеченное существо, которое цепляется за меня в поисках защиты и умоляет меня не видеть кошмарных снов, потому что он устал убегать, потому что боится, что когда-нибудь упадет и его поймают.

— Безнадежен! — Доктор Пертиннет выпрямился. — И это исчезновение доктора Рисбаммера в высшей степени некстати. Мало того, что мы не знаем, каков поставленный им диагноз, так еще вся эта история усиливает галлюцинации Хэллока, придает им, так сказать, материальную основу. — Он направился к двери. — Если бы только мы могли найти доктора Рисбаммера!

— Вы можете, черт бы вас побрал, вполне можете! — Хэллок напрягся под стягивающими его простынями. — Дайте ему шанс. Просто перестаньте тыкать в меня свои иголки, не давайте мне больше снотворного.

— Я ведь сказал вам, что уколов больше не будет, если вы сами не вынудите нас вновь прибегнуть к их помощи. Успокоительное на сегодняшний день вы уже получили, мисс Бадд положила его в бульон, которым вас накормила.

Облизывая пересохшие губы, Рэнсом подумал, что никогда в жизни не забыть ему исполненный ярости и ужаса взгляд Хэллока, выражение его расширенных глаз в этот момент.

— Глупец! Безумный, безумный, безумный глупец! — Он извивался на твердой кровати, как будто хотел просочиться сквозь нее. — Я умолял вас...

— Ну же, мистер Хэллок, — ласково успокаивала пациента Нила. — Вам действительно необходим сон.

— Сон! — Массивная голова упала на подушку. — Уходите отсюда! Убирайтесь прочь!

— Мисс Бадд, — позвал доктор, открывая дверь. — Можно вас на пару слов?

— Уже иду, доктор, — она дотронулась до руки Морроу, прежде чем выскользнуть из комнаты. — Я закончу дежурство через час, Рэн, побудь пока здесь и развлеки моего подопечного.

— Вы очень ее любите? — шепотом спросил Хэллок, провожая Нилу взглядом.

— Да.

— Она славная девочка. И хорошая медсестра. Но, мне кажется, ее не слишком радует перспектива ваших блужданий по Уганде и прочим неизведанным местам.

— Это верно, сэр. Она называет это затянувшимся переходным возрастом. — Морроу опустился на стул. Ему все еще трудно было отождествить находящуюся перед ним пусть героическую, но развалину с Уэллсом У. Хэллоком, о котором он читал — язвительным, циничным, бесстрашным.

— Возможно, она ошибается. А может быть, и права. Среди нас есть и такие, кто старательно обходит стороной любые ужасы и опасности, кто подчиняется более простым и более важным заповедям своей веры. Но существуют, Морроу, и дураки-оптимисты, которые лезут туда, куда боятся ступить даже падшие ангелы. Люди, подобные вам и мне, — да сжалится над ними милосердный Боже!

Его голос звучал настолько хрипло, что ритмично шелестящие предложения трудно было расслышать. Рэнсом склонился к морщинистому лицу, обрамленному с трех сторон длинными белыми волосами.

— Прошу прощения, — старый исследователь издал булькающий смешок. — Мой голос действительно трудно расслышать. Видите ли, я... ну... я слишком много кричу.

Возникла краткая пауза — Хэллок тяжело дышал, беспокойно ерзая головой по подушке. Внизу, в холле, мерно пробили --">