Наталия Георгиевна Осояну - Город и Мастера

вверх, она хотела улететь, но Мастера не понимали язык души, поскольку сами — пока — были неживыми.

"Как ты смог это сделать, Ученик? Твоя сеть ни чем не отличается от сетей других братьев, но им до сих пор не удавалось сделать то, что смог сотворить ты. Так в чём же дело?"

"Я просто успел, Наставник. Я оказался рядом, когда она прыгнула, и сделал всё очень быстро".

"Другие тоже были быстрыми".

"Я… оказался быстрее".

Он и сам не знал, почему всё так получилось. В чуждом мастерам языке людей существовало ещё одно странное и непонятное слово — "удача".

"Что же, — наставник пристально вгляделся в мерцающее существо, плотно укутанное в прочнейшую сеть. — Насколько я знаю, ты ещё не определил свою Цель… её я определю за тебя — ты будешь изучать это создание. Братья дадут тебе лабораторию и всё необходимое. Работай, Мастер, нам будут нужны новые знания о них…"

Недавний Ученик, а ныне Мастер, следуя отточенному за века ритуалу, склонил голову. Наставник проследовал мимо, словно тут же забыв о произошедшем, но на самом деле, конечно, он всё помнил — Мастера никогда ничего не забывают. Ученик-Мастер снова ощутил то же самое чувство, которое обуяло его в момент, когда сеть вернулась непустой. Это было странно, и он решил при первой же возможности навестить Техника: не исключено, что-то из его внутренних компонентов вот-вот сломается…

…прошло довольно долгое время, и

влияние Мастеров все росло. Это происходило

очень незаметно, и люди сами не поняли, что

случилось. Просто они проснулись однажды

утром под тотальной опекой Мастеров -

как под стеклянным колпаком…

(из устных преданий жителей Города).

… оказавшись в наглухо закрытой стеклянной колбе — Мастер выбрал самую большую, хоть и подозревал, что для души достаточно было бы и самой маленькой, — она сразу же взмыла к "потолку" своей необычной тюрьмы. Может, прозрачность преграды, её кажущееся отсутствие обманули это создание, а, может, небесный компас безошибочно определил направление, в котором следовало двигаться — вверх, к облакам. Мастер обозначил это как интересный момент, о котором следовало обязательно доложить Наставнику.

Усевшись на стул (а, поскольку форма тела Мастеров всё-таки была в общих чертах человеческой, их помещения для жилья были обставлены всё-таки на человеческий лад, за исключением, разве что, кроватей — ведь Мастера не нуждались во сне), он вспомнил события сегодняшнего утра — все, до мельчайших подробностей.

Он вышел на поверхность, чтобы установить маркировочный маяк на старой башне, которую запланировали снести. С этой башни в своё время отправилось в вечный полет немало людей, и их тела, которые никто не удосужился убрать, давно уже вросли в землю.

Он часто здесь бывал, и хорошо знал это строение: узкое, изящное тело башни заметно наклонилось, угрожая в скором времени упасть и засыпать своими обломками окрестности. Предназначение её было так же непонятно, как и предназначение многих других построек — она не несла ни маяка, ни колокола, ни даже смотровой площадки, и напоминала, скорее, трубу. Лестница, скрывавшаяся внутри, заканчивалась ничем, просто обрывалась, и наверху мог находиться только один человек, для двоих там места уже не хватало. И там было опасно…

…зато очень красиво.

… выйдя из люка, он заметил существо — девушку, склонившуюся над одним из белых остовов. Едва заметив его, она с неожиданной прытью рванулась к входу в башню. Произойди это в любом другом месте, он бы не удивился — люди всегда спасались бегством при виде Мастеров. Он никогда не задумывался, почему…

… мы просто вас боимся.

… но здесь было понятно, что сейчас произойдет. Он побежал следом. У девушки было всего преимущества секунд десять, но она успела. Оказавшись на вершине башни, он лишь краем глаза заметил тело внизу, и метнул сеть, почти не успев отдать себе отчёта в том, что делает. И вот теперь…

… теперь я здесь.

Мастер вскочил. Он был в лаборатории один, он это точно знал, однако…

… однако, создание в колбе приобрело ещё более странную форму, чем прежде, и это надо было зафиксировать. Но он почему-то не торопился.

Она больше не билась в потолок. Она опустилась ниже, став плоской и симметричной, отрастив нечто вроде крыльев, причем глаза оказались по разные стороны от длинного и узкого тельца и обзавелись приспущенными --">