Николай Александрович Никифоров - Оно

росту центробежных устремлений остальных членов. Но войны и анархии, казалось, уже неизбежной, не произошло.

Случилось нечто неожиданное. На арену вышла третья сила, нашедшая панацею для недовольных. До поры до времени, огромные транснациональные корпорации тихо накапливали силы и не поднимали головы, но, стоило авторитету Мирового Союза покачнутся, как они выступили во всем блеске своей новизны. Их было всего несколько десятков, причем численность их неуклонно сокращалась — они сливались друг с другом. По мощи, они не уступали крупнейшим государствам. То, что они предлагали, было прямо противоположно курсу Мирового Союза.

Корпорации усомнились в ценности демократии и гуманистических идеалов на данном этапе развития, считая, что все это утратило смысл на фоне, грозящих всему человечеству, анархии и вымирания. Они предлагали иное устройство общества, где корпорации будут не верхушкой, как сейчас Мировой Союз, а самим обществом, разделяя его своей иерархической структурой. Не скрывая, заявляли, что каждый будет внутри них, прежде всего, винтиком, сотрудником, а уж потом человеческим существом, со своими чувствами и интересами. Причем последние никоим образом не ограничивались, пока это не вредило исправности члена корпорации как работника. Всесторонне поощрялось «движение вверх», карьеризм. Национальные и другие различия не играли абсолютно никакой роли, все были в равной степени «элементами одного сплава», различаясь лишь занимаемым местом — а оно зависело только от потенциала и его раскрытия на работе.

Такой, казалось бы, античеловеческий, манифест дал неожиданные всходы. Корпорации стали быстро набирать политический вес. Мировому Союзу не оставалось другого выхода, как обвинить их в сепаратизме самое страшное, по его законам — и вступить с ними в открытую борьбу. Но самое мощное и весомое средство воздействия Союза — его армия, вскоре разошлась по различным корпорациям. Военным не могла не понравится идея жесткой централизации даже «на гражданке» и декларирование корпорациями своей «негуманности». Так, к началу XXIII века, Мировой Союз остался не у дел. Корпорации даже не требовали его роспуска, им не нужны были демонстрации своей силы.

Во многом, политика и суть корпораций была схожа с тоталитаризмом XX века, но они имели перед диктатурой то преимущество, что не пожирали сами себя и не превращали массы в мясо для «светлой» цели. Рядовой сотрудник сохранял и индивидуальность, и свободу мысли, и личную инициативу — это придавало их строю достаточную гибкость и привлекательность в лице «среднестатистической человеческой единицы».

Корпорации знали, что им нечего боятся отдельных личностей и свободной мысли, ведь, благодаря самой своей структуре, они монополизировали то, что имело наибольший вес еще с далекого XXI века — информацию и информационные технологии. Именно с помощью этих последних, корпорации могли манипулировать мнением и мыслями своих членов. И пусть даже отдельный сотрудник, придя домой, будет ругать своего начальника и свою корпорацию на чем свет стоит — это даже хорошо, главное, чтобы он чувствовал, что делает плохо, гордясь при этом безнаказанностью и свободой, после чего все так же явился на работу и не отказывался выполнять приказы.

Как раз из-за недостаточного внимания к весу информационных технологий в обществе, загнулся Мировой Союз и правительства государств, делавших ставку на отдельного человека и демократические свободы. Это был порочный круг: акцент на данных технологиях и использование влияния информации взаимоисключало демократию и идеалы гуманизма — последний и вовсе стал синонимом слова «анахронизм».

Но, стоило корпорациям избавится от своего главного противника, как они стали бороться друг с другом, стремясь к еще большему укрупнению и усилению себя самих. В тот век — XXIII, называемый еще веком «корпоративных войн» — эти организации в полной мере продемонстрировали на деле свои принципы — не ясно было, где заканчивается конкуренция, а где начинается беспощадная война. Все средства, ведущие к цели, были хороши и немедленно использовались. Эта борьба оказалась на удивление дешевой и имела скорее «хороший» результат: невиданный рост высоких технологий и сокращение населения. В завершение, осталось менее десятка мегакорпораций.

Их мощь была столь велика, что «великая цель» — победа одной из них и слияние с ней остальных — --">