Леонид Михайлович Резник - Последний Еврей

суставу, обратный ход руки — по сонной артерии. Если учесть, что одновременно с этой драчкой я пытался восстановить плавное движение машины, хотя бы со скоростью восемьдесят километров в час, — можно понять, как я вспотел. Никакой кондиционер уже не мог меня остудить. Тем более что нарушилась герметичность кабины.

Куда я мчусь? Вот идиот… Там же меня ждут.

Я съехал на обочину. Проверил, нет ли у обвисшей на ремне девушки крови на лице. Нет. Прекрасно. Я оторвал ремешок от дамской сумочки, проверил ее на ощупь. Ничего. Безжалостно связал попутчице руки за спиной. Подумал, перегнулся назад, отрезал ремень безопасности с заднего сиденья и так же связал ноги. Уфф! Вывернул сумочку. Удостоверение личности, ого!.. водительские права, даже разрешение на пистолет. Четко работают, сволочи. Любую мелочь стараются предусмотреть. Я оставил документы у себя, а сумку с содержимым вышвырнул в окно. При этом не забыл протереть там, где трогал. Затем в окно последовали часы и туфли незнакомки, ее накладная грудь. Я обыскал девушку, даже залез под юбку. (Без всякого, кстати, интереса. Не до того.) Пусто. И кулона на груди нет. Остается надеяться, что пеленг я выбросил. И чем дальше от него отъеду — тем лучше.

Мысленно я поблагодарил израильтян за неистребимую тягу к постоянному ремонту дорог. Именно благодаря одному из таких ремонтов я сумел, минуя бетонную ограду, выехать на встречную полосу. Куча песка и щебня — сущая чепуха. И никакой полиции!

Идеальным вариантом было немедленно приступить к допросу. Увы. Без специального оборудования это оказалось бы потерей времени. Я мог разрезать красавицу на куски, и эти куски были бы ничуть не более разговорчивы, чем целое. Но как узнать, что обо мне известно? Наверняка, три мои официальные квартиры уже засвечены. И в каждой меня ждут, от безделья изучая все, до последнего квадратного сантиметра стен. Да, но у меня в Израиле еще четырнадцать тайных квартир. Что известно про них?

Я опережал Стражу примерно на час. Или минут на сорок. Уверен, что вертолетом они не располагают. Будем считать — у меня час. Где тут ближайшее убежище?

Ближайшее и, к счастью, самое, пожалуй, секретное, располагалось недалеко от Хедеры, почти у самой зеленой черты. Я должен был домчаться туда минут за тридцать. Если никто не обратит внимания на пробитое пулей стекло.

В деревне-новостройке, стоящей на самой вершине живописного холма, поселились репатрианты из России и несколько израильских сумасшедших. Меня, очевидно, относили к их числу. Слепленные на живую нитку дома, нагромождения булыжников на каждом шагу, дорога в гору, выматывающая душу зигзагами и поворотами… Вряд ли кому-нибудь взбрело бы в голову искать в этом «уютном» уголке преуспевающего бизнесмена…

Рядом с домом не было никого: ни соседей, ни вездесущих детей. Я вытащил девушку из машины и, как куклу, бросил на каменное крыльцо. Времени на сантименты не было. Открыл дверь и втащил попутчицу в дом. Признаков жизни она не подавала, даже не ойкнула при падении, но змея опасна именно тем, что жалит внезапно. Никаких поблажек!

Я закрыл жалюзи, включил свет. Перебои с электричеством были бичом этого места. Случись сейчас нечто подобное — я пропал. Иметь автономную электростанцию — это слишком даже для меня. Тут уже может заинтересоваться полиция. Или ШАБАК. Шайтан их разберет.

На кухне у меня стояла огромная микроволновая печь «Панасоник». Была когда-то «Панасоником». Хотя, если говорить честно, большую часть деталей я сохранил. СВЧ-излучение осталось, только сигнал был совершенно другой.

Я налил в стакан воды, отхлебнул. Жарко… Второй стакан вылил девушке на грудь. Лить на голову не стоило, мало ли что… Излучение не так подействует, например. Но вода на грудь — это как мертвому массаж. Девица никак не отреагировала. Придется попробовать старый испытанный способ, похлопать по щекам.

После шестой пощечины я понял, что пленница просто притворяется. Она не мертва, а от таких ударов любой человек должен был прийти в себя. Ничего, сейчас запоет.

Использовать мозговой модулятор в виде микроволновой печи было крайне неудобно. В нормальных учреждениях такие аппараты делали в виде шлемов. Но конспирация — превыше всего.

Я открыл дверцу и приподнял девушку, собираясь всунуть ее голову в «печь». И получил! Нельзя было надеяться на ремешок от сумочки. Пленница сумела освободить руки и использовать их очень эффективно. Я отлетел. --">