Георгий Шишко , Николай Иванович Орехов - Эмоскафандр

одиннадцать.

Мой квадрат — 64–09, там, где лужайка вся в цветах. Напарник мой, Всеволод, сворачивается на 63–10, у него там кусты и ручей. А сам Сергей Петрович работает на 63–09, в том самом квадрате, угол которого занимает знаменитая Бескидская складка, буквально в ста метрах от нее. Всеволод считает, что внутри нее спрятан космический корабль.

Я как-то побаиваюсь пришельцев, хотя здесь все тихо, да и людей они, говорят, не трогают, А Сергей Петрович очень спокоен. Я даже видела, как он прошел сквозь складку, совсем как пришелец, равнодушно и не обращая внимания. Возится с планшетами, еще раз доводит приборы, подстраивает к себе большой ИГЗ. До запуска ровно час.

…Все кончено. Сергей Петрович лежит в больнице. Сама я его не видела, а Всеволод, который догнал его километрах в трех от станции, рассказал немного. Психический стресс, тоска в глазах… Но лучше по порядку.

В 11.00 прошла команда на запуск. Я стала ловить аккорды в гармониках, а в паузах слушала Всеволода. Он быстрее, чем я, ведет складку, у него очень музыкальные пальцы и слух абсолютный. Сергей Петрович, как и было условлено, отключился от нас сразу же. Свертка мне удалась. Настроение было ровное, даже боевое. Когда я закончила, Всеволод уже вызывал Сергея Петровича, но тот не отвечал. Мы поняли, что дело неладно, и примчались на центральный пульт. Там его уже не было. Большой ИГЗ звучал в полный голос, но симфония не заканчивалась. Наоборот, какие-то тревожные ноты дисгармонировали с общей метрической тональностью. Всеволод сообщил об этом начальству, а я включила стерео и заметила в углу экрана маленькую фигурку, уходящую к реке. Это был Сергей Петрович, и Всеволод побежал за ним.

Я подошла к клавишам и все поняла. Сергей Петрович не подбирал метрику синхронно со складкой пришельцев. Он сразу же повел контртему, пытаясь развернуть их свертку. Впрочем, даже не развернуть, нет, он делал гораздо больше! Он очень талантливый композитор, и ему почти удалось то, чего еще никто в мире не делал. Полвека назад великий Спалланци предложил неалгоритмизируемую задачу — симфонию „двойного голоса“. Имеется свободно звучащий синтезатор мелодии со случайной программой. От композитора с другим синтезатором требуется так сыграть вторую партию, чтобы в целом получилось законченное произведение, скажем, концерт для двух скрипок. А ведь у Сергея Петровича первым голосом была не просто скрипка, а сложная метрическая структура складки, живущая, дышащая, звучащая в несколько гобоев, валторн и виолончелей, цветущая десятком оттенков. Он не просто вел аккомпанемент, музыкальное сопровождение, но боролся с симфонией пришельцев, уводил ее в свое русло, разгибал чужую подкову…

В случае неудачи был неизбежен эмоциональный удар. Удар и был, и оказался настолько сильным, что Сергей Петрович бросил пульт, бросил работу… Всеволод сказал, что из больницы Сергей Петрович выйдет скоро, но когда работать начнет — неизвестно…»

Отрывок из фонограммы совещания в ИНКОНе.

Директор Э. Я. Буш: Очевидно, что все нарушения «статус кво» пришельцев приводят к сильнейшим эмоциональным потрясениям, причем сила их несоразмерна собственным переживаниям нарушителей. Я считаю, что мы имеем дело с явно привнесенными, навязанными эмоциями.

Референт Трубицын: Возможно, у них эмоциональный язык? К примеру, у коллеги Юлиева просто спросили дорогу в ИНКОН, а он этого не понял?

Директор: Случай с Цезарем Юльевичем особый. Не забудьте, что его «рыжий брюнет», в отличие от других, был весьма материален.

Секретарь: Эдвард Янович, вас в приемной спрашивают, попросить подождать?

Директор: Да-да, займите товарища на полчаса…

Секретарь вернулась в приемную.

— Просили подождать минут тридцать — сорок.

Молодой рыжеволосый человек в черном костюме понимающе кивнул и с неподдельным интересом стал рассматривать вделанную в простенок молекулярную копию картины «Утро в сосновом лесу».

Через несколько минут в приемную вышел Юлиев.

— Зинаида Сергеевна, стаканчик «аква вита», пожалуйста, что-то в горле пересохло…

Цезарь Юльевич повернулся и увидел посетителя. В глазах замдиректора мелькнуло изумление, и он буквально упал в жалобно скрипнувшее кресло.

— Вы… вы к кому? — выдавил он.

— Здравствуйте, Цезарь Юльевич! Я к вам. Ко всем вам, землянам!

Контакт наконец состоялся.

Интервью замдиректора ИНКОНа Юлиева корреспонденту «Всемирных --">