Юлия Шолох - Тварь небесная

«Оберег» появился шесть лет назад. Ниоткуда. Говорили, это секретная разработка, исследовательский корабль с особой миссией. С другой стороны болтали, что это корпоративные наследники, которым всё настолько надоело, что они построили себе самый современный из всех возможных корабль и улетели к чёртовой матери куда подальше.

Иногда и Богдане так хотелось сделать — свалить от человечества куда глаза глядят — но её средства, к несчастью, были ограничены.

В общем, «Оберег» летал где хотел и только иногда присылал информацию о каких-нибудь новых объектах за пределами обжитых зон. Ещё благодаря «Оберегу» нашли способ прыгать в места, куда раньше прыжки были невозможно, например, на планету-курорт Краинт. Рынок тогда кипел, у кого на Краинте была недвижимость, озолотились.

Ну, у Богданы не было, так что плевать.

Однако все эти размышления ни к чему. На «Оберег» ей не попасть, чего понапрасну его вспоминать?

Не повезло… И дёрнул чёрт при поступлении подписать согласие на после учебную отработку! И отчего Богдана была уверена, что речь пойдёт о ближних регионах? Да чего скрывать, она вообще напрочь забыла про эту полупрозрачную бумагу, которую ей подсунули на подпись как условие бесплатного обучения. Даже толком не прочитала и не вспомнила бы, не покажи ей договор на днях в деканате. Так и сказали — надеемся, не забыли про отработку? Вот, ваша подпись и отпечаток сетчатки. Помните такую бумажку? Надеемся, недопонимания нет? С вас три года отработки!

А Богдана только стояла да беззвучно рот разевала, понимая, во что по собственной глупости влипла.

Тогда же ей перечислили варианты дальнейших событий. Попробует избежать наряда на работу — штраф влепят с процентами, да такой, что проще самой вещички собрать и в тюрьму уйти лет на десять. Прикинется больной — аналогично. Разве что контракт с частной компанией заключит, которая компенсирует стоимость обучения. Три ха-ха!

Да, сглупила она тогда, сглупила… С другой стороны, а какой выбор был? Богдана всегда мечтала о хорошей профессии и о жизни в достатке, поэтому и схватилась за бесплатное обучение. Так схватилась, что даже не подумала про бесплатный сыр в мышеловке. Да чего уж теперь?

Тридцать семь населённых людьми планет, а её отправляют за границу цивилизации, ещё и неизвестно с кем и куда!

Надо было замуж выйти. Хотя… чем бы это помогло?

— А Катька твоя? Тоже влипла?

На удивление мамин голос стал спокойней. Может, кофе сказывался, который она пила, или бутерброд с любимой солёной рыбой, который ела.

Кстати, как вообще можно есть, когда судьба ребёнка висит буквально на волоске?

— И Катька тоже.

Мама хмыкнула. Видимо, новость о том, что таких дур по крайней мере две её знатно успокоила.

— Ну ладно. — Последний кусок бутерброда был проглочен, и мама улыбнулась. — Чего это я на самом деле. Система компенсации за учёбу не один десяток лет работает, и ничего. Сколько сотен тысяч через неё прошли. И живые.

— Угу.

— Статистику пропавших я посмотрела — из стажёров не больше десяти процентов пропадает, их только на короткие перелёты да не очень глубоко засылают. Шансы у тебя хорошие.

— Ну, спасибо!

— Пожалуйста. Всё равно ведь ничего не поделать. Штраф или тюремный срок за отказ от обязательств хуже. Там по статистике шестнадцать процентов за три года гибнет. Сама видишь, куда выгодней податься.

Успокоила, что называется…

Странным образом испарившаяся нервозность матери тут же перетекла в Богдану. Ещё сегодня утром она ни о чём таком плотно не думала, разве что о потерянных трёх годах жизни, а теперь десять и шестнадцать процентов накрепко засели в голове, и ширились, и множились, и кажется, обретали собственную жизнь. Ну, по крайне мере пухли на глазах и превращались по все сто!

— Когда будет известно, куда тебя отправят?

— В понедельник.

— Ну, значит, в выходные дома? С грядками поможешь?

Богдану невольно передёрнуло. Если и есть вещи страшнее маминых грядок, разбитых на клочке земли за городом в агрокомплексе и арендуемых за бешенные деньги, на которых та сама-то с удовольствием копалась, а вот Богдану из-под палки заставляла, так вот — если и есть нечто более жуткое, так только пресловутые «десять процентов».

Тьфу ты, напасть! Вот пристали то!

— Не могу! Я с Катькой вещи буду разбирать и делить.

— Да что там вещи ваши поделить? Полчаса времени.