Владимир Николаевич Стрельников , Наталья Бахтина - Игра не по правилам

А охота идёт именно за ним. К счастью, оно теперь лишь в единственном экземпляре, у меня с собой. Бедная девушка, которая приняла сигнал, думает, что исказила его смысл. На самом же деле я успел перехватить послание чуть раньше и зашифровал на входе.

Барон с лёгкой полуулыбкой поднял одну бровь, что означало крайнюю степень заинтересованности. С тех пор как он поселился на планете Поющего Мха, вдали от интриг и недоброжелателей всех мастей, Форзициус старался не принимать участия в делах Метрополии. Единственный, кто знал про это убежище, был Евгений. Но у него имелось указание тревожить Учителя только в случае острой необходимости. Два года назад, объявив, что вышел на пенсию и собирается писать мемуары, Форзициус принялся первым делом обустраивать новое место своего проживания.

Планета, где он поселился, отличалась повышенной радиоактивностью. Из-за чего, собственно, не интересовала разведчиков Метрополии и неизменные флотилии космопереселенцев. Но, к счастью, на поверхности это неприятное свойство компенсировалось обилием местного мха – известно, что эти высшие растения способны впитывать и накапливать ионизирующее излучение. У барона споровые были повсюду. На деревьях, кустах, земле сада, а также на полу, стенах и потолке дома. Вот и теперь Форзициус отодвинул в сторону длинный мохнатый отросток приятного окраса, что удобно расположился в кресле у камина, и указал на освободившееся сиденье:

– Садитесь, рассказывайте!

Одновременно, следуя своему неизменному правилу «соловья баснями не кормят», начал ловко сервировать стол готовыми блюдами диковинного вида.

* * *

Три дня спустя, Земля

Монтескью, непроизвольно оглядываясь, осторожно пробирался по подземным переходам Хранилища знаний. Главное, не пропустить нужный поворот! Здесь настоящий лабиринт, легко заблудиться. Сколько таинственных манускриптов, которых не должна коснуться рука непосвящённого. Потому-то они никогда не будут оцифрованы, чтобы не стать достоянием широкой публики. Но среди всех сокровищ ему нужна одна-единственная рукопись – та, о которой проговорился наставник, великий маг Герметикус, на смертном одре.

Он был мастером иллюзий и трансформаций. Мог превратить лёд в пламя, дерево в металл, соль в сахар, вино в воду. По его желанию перед вами представала дева ангельской красоты, которая в мгновение ока превращалась в исчадие ада, с рогами и хвостом. Всю свою жизнь Герметикус умножал знания, а под конец признался, что устал.

– Монтескью! – поведал он тогда преданному ученику. – Я больше ничего не хочу от жизни. Как и её самой. Что толку от всевластия, если я никого не люблю и меня никто не любит? Ты не в счёт, ты-то со мной из-за корысти. Я давно вижу тебя насквозь. Но поверь, только это пламенное чувство – любовь! – оправдывает все наши потуги и прыжки, в космосе и на земле… Да, теперь я могу многое. Почти всё! Переместиться, перевоплотиться, заставить служить и поклоняться себе. Потому что открыл секрет вечного двигателя и неиссякаемый источник энергии. Я стал практически бессмертным, но у меня теперь совсем нет радости в жизни… Моё открытие хранится за семью замками в Хранилище знаний. Тебе, пожалуй, скажу, где. Но открыть двери Хранилища не так-то легко! Если сумеешь, формула твоя. Вижу, вижу, как загорелись глаза! Наклонись поближе, а то силы уже уходят…

И вот теперь, десятки лет потратив на служение этому властолюбцу и негодяю Микрону де Рогелиусу, став его правой рукой и самым доверенным лицом, Монтескью добился-таки своего! Наконец подобрался к цели – тайне жизни и смерти. Уж он-то знает, как распорядиться даром Герметикуса!

Вот и нужный поворот. Маг свернул и, пройдя два пролёта книжных полок, заставленных древними фолиантами, остановился у неприметного шкафа с потускневшими от времени коричневыми дверцами. Судя по слою пыли на выступающих деталях, его не открывали целые десятилетия. Внешне спокойно, но с дрожью в душе, Монтескью вставил ключ в замочную скважину. Боже, какая глубокая древность, как поржавел замок! Откроется или нет? Ключ, кряхтя, провернулся, и маг потянул на себя скрипнувшую дверцу…

* * *

На планете Поющего Мха

– Скажите, Учитель, зачем вы дали мне такое странное имя – «Евгений»? На Марсе все перешёптывались за спиной, а некоторые прямо спрашивали, почему так необычно зовут. Не лучше ли было не выделяться среди прочих обитателей Метрополии и, конкретно, Марсополиса?

– Прекрасно звучит: --">