Сергей Калашник - Космический пленэр

выполнял другую функцию. Девочка направила объектив в сторону Гагаринска и посмотрела на экран. Удовлетворённо кивнула и нажала на кнопки, расположенные на подлокотнике кресла. Открылся очередной люк и появился штатив. Девочка умело установила на него своё оборудование. Ещё раз посмотрела на экран и включила механизм диорамной съёмки. Камера начала очень медленно двигаться слева направо. Мила убедилась, что аппарат работает в нужном для её целей режиме и оглянулась. Теперь можно посмотреть, что делает дед.

Валентин Лунёв любил писать картины маслом. Раньше, когда не было гравитационных стабилизаторов, писать маслом было сложно. Постоянно надо было гоняться в пространстве за тюбиками краски, кистями или за выдавленными каплями краски. Самое страшное, когда такая капля попадала на холст и могла испортить всю картину. Приходилось выкручиваться – добавлять новые элементы в картину или играться с цветовой гаммой.

Мила заглянула из-за спины деда на холст и воскликнула от удивления:

– Ну, деда, ты даёшь! Уже всё нарисовал!

– Написал, – поправил Валентин.

– Ну, да… ну, да… написал, – рассеяно согласилась она. – Но почему так быстро?!

– Долгое время упорных тренировок, – уклончиво ответил Лунёв.

– Деда, я тоже так хочу писать картины!

– Маслом? – уточнил Валентин.

– Ага, маслом! – кивнула Мила.

– Научу! – улыбнулся Валентин и сделал несколько мазков на холсте. – Вот и всё! Картина готова!

– Красивая! – одобрила внучка.

В центре картины находился космический город Гагаринск. Издалека он был похож на огромный плоский космический корабль, только на поверхности стояли дома с башенками и куполами. И точно такие же купола и башенки находились с обратной стороны плоскости. Создавалось впечатление зеркальности. А над городом обильно развивались паруса солнечных батарей. Именно так и выглядит Гагаринск, а не какой-то космический корабль и уж, тем более, не космическая станция. Во многом популярности и известности Гагаринска способствовал и сам Валентин Лунёв. Его картины являлись произведениями искусства и высоко ценились не только в космическом городе, но и на Земле, на Луне, на Марсе и на других планетах солнечной системы, где человечество уже начало строить и развивать свои колонии. На заднем плане картины красовалась удивительная, прекрасная, сине-зелёная планета Земля. Можно было любоваться захватывающей дух великолепной панорамой Земли снова и снова.

С левой стороны Земли была изображена серо-серебристая Луна, на поверхности которой были четко прорисованы кольцевые горы – кратеры, которые появлялись на Луне вследствие падения метеоритов. И освещались Гагаринск, Земля и Луна тонкими золотыми лучами Солнца.

– А ты ещё не закончила? – спросил Лунёв у внучки.

– Сейчас посмотрю! – деловито сказала девочка.

Подошла к прибору, посмотрела на экран и торжественно сообщила:

– Готово!

– Покажешь?

– Конечно! Закрывай купол!

Валентин нажал нужное сочетание клавиш и стеклянный купол закрыли металлические жалюзи, появившиеся с двух сторон обшивки катера. В кабине стало темно. Мила нажала на кнопку воспроизведения проекции: из коробки по всей кабине побежали тонкие разноцветные лучи и пространство кабины стало звёздным небом. В отличие от дедовой картины, Гагарниск выглядел большим ярко белым пятном с четким легко узнаваемым контуром города. На заднем плане был синий диск и если не знать, что это Земля, то и не догадаешься! Однако, выглядел он объёмно и привлекательно. И лишь маленький шар Луны оставался серо-серебристым. Создавалось впечатление, что ты находишься в открытом космосе. Казалось – протяни руку и дотронешься до Гагаринска. Такая объёмная графика часто использовалась и ценилась в украшении комнат. Кристалл с объёмной графикой вставлялся в проектор, и комната преображалась, как сейчас кабина прогулочного катера Валентина Лунёва. Когда хотелось новых впечатлений, можно было сменить кристалл и увидеть новые картины: лунные пейзажи, марсианские впадины или фантастические миры неизвестных планет, которые писали художники из собственных представлений. Мила ещё не владела такой техникой живописи, поэтому пользовалась простым способом съёмки и преображения на специальном приборе.

– Вот такая моя объёмная графика! – торжественно объявила девочка.

– Тоже красиво! – сообщил Валентин.

Помолчали, любуясь необычностью картинки.

– Ну что, --">