Елена Платцева - Бесчисленные Лики

приборы обиженно запищали.

– Позвони отцу.

– В камере нет видеофона.

– Найди способ.

Когда Мия ушла, Лика осталась одна в каюте лазарета. Конечно, она была пилотом. Вот почему олимпийцы в её имитации подчинялись командованию космического корабля, а не тренеру.

Сколько же длилось забытьё? Действительность казалась игрой.

Фет, добрый, родной, домашний. Как же его угораздило влипнуть в такие крупные неприятности? Сколько они уже вместе? Десять лет? Двадцать? Когда родилась Мия?

Лика уставилась на своё отражение в стекле иллюминатора.

Когда и как родилась Мия? Она не знала.

«Это не реально», – похолодела Лика.

Ни один врач с момента пробуждения не заглянул к тяжёлой пациентке. Так не бывает.

Скорее, скорее очнуться!

– Мама?

Лика медленно возвращалась. Она спросила у пустоты, не поднимая век:

– Мия, почему так жарко?

– У тебя была высокая температура, но уже спала.

«Похоже на правду», – заключила Лика и впустила очередную реальность в своё сознание.

Дочь сидела на краешке больничной койки. Шум медицинских приборов перемежался с болтовнёй медсестёр.

– Пришла в себя! – обрадовалась Мия. – Мамочка, наконец-то…

– Что произошло?

– Авария. Тебе здорово досталось.

Лика глянула с подозрением. Не хотелось бы снова попасть впросак.

– Вы с папой были в тренировочной. Ты вечно ворчала, что он работает без экипировки, и не зря. Скачок напряжения спровоцировал замыкание. Папа находился в системе, вносил последние коррективы.

– Я помню, – перебила Лика.

Фет разрабатывал имитации. Тренажёр для спортсменов, учебник для студентов. Она отвечала за механику процесса.

Беспечный дурачок снова не надел защиту. Гениального учёного убило током.

– Ты пыталась его спасти.

Лика чувствовала на руках повязки, так похожие на перчатки, и зияющую пустоту в груди, так похожую на рану от удара острым предметом.

– Его сердце не билось, и ты решила, что папа умер. Технически он правда умер, но последняя имитация ещё хранила образ создателя.

– И я нырнула.

– Ты месяц блуждала по бесконтрольным имитациям. Мы отчаялись. Не смотря на риск, я настаивала на отключении системы извне. Папа запретил.

– Фет?

Мия ласково улыбнулась:

– У меня нет другого папы. Медики вытащили вас обоих.

– Фет жив? – неверяще переспросила Лика.

Мия кивнула и потянула маму за руку. Та послушно села в постели. Физическое тело за месяц разучилось двигаться. Лика приняла эту данность с благодарностью, в подтверждение реальности мира.

Она усердно цеплялась за локоть дочери, чтобы не упасть. Знакомые коридоры космического корабля вели в тренировочную. Мия рассказывала:

– Вначале мы сидели у твоей постели вдвоём. Потом папу посетила очередная Идея с большой буквы. Теперь он пропадает на работе. Ищет способ взломать чужую имитацию.

– Фет – мечтатель, – согласилась Лика, едва ли сдерживая волнение как накануне первого свидания.

Сработал датчик движения, дверь отъехала в сторону.

– Фет…

Он был там. Склонился над оплавленным примитивным выключателем. Живой.

– Фет!

Лика сделала последний шаг и обмякла в объятиях любимого. Руки мужа, знакомые, тёплые, держали крепко-крепко. Он зарылся лицом в её волосы.

– Лика.

– Вот ты дурень, – проплакала она, теснее прижимаясь к груди Фета.

Недоступные Лике-спортсменке касания опьяняли. Подумать только, та Лика боялась пойти ко дну под грузом отношений, а Фет оказался якорем. Как бы глубоко реальная Лика ни забралась в попытках спрятаться от боли, спасительный маячок всегда подсвечивал выход.

Пусть настоящий Фет давно поседел, пусть участие в Межгалактических играх прошло стороной, но это ли не счастье – вернуться домой.

--">