Дмитрий Анатольевич Басов - Вторжение

кто-то истерически взвизгнул и истошно заорал.

Сосед торопливо вставил ключ, повернул два раза, открыл дверь, заскочил в квартиру, потянул Олега за рукав:

– Быстрей!

Олег тоже шагнул внутрь, хороший дорогой замок, коротко солидно щёлкнул за спиной.

На полу в коридоре сидела красивая высокая женщина с заплаканным лицом, растрёпанными рыжими волосами и разбитыми в кровь руками. Очевидно – та самая «Наташка». Рядом три девочки – двойняшки лет семи и одна постарше.

Сосед бросился к жене. Она повисла у него на шее, захлёбываясь слезами, и что-то неразборчиво и быстро начала говорить. Девчонки тоже ревели в голос.

Олегу стало неловко, он отвернулся. Заметив в двери глазок, он прильнул к нему.

Сначала ничего не происходило, но вскоре показались бегущие. Почти обезумевшая толпа в панике неслась сверху. Люди кричали, толкались, спотыкались, перепрыгивая через упавших или просто наступая на них… Поток очень быстро иссяк, лестничная площадка вновь опустела.

Постояв у глазка ещё минуту, Олег решил, что опасность, судя по всему, миновала, и торчать у двери в чужой квартире в общем нет смысла.

– Это… Я пойду, пожалуй.

Он повернул ручку, оказалось – не в ту сторону. Покрутил в другую, открыл дверь, прислушался. Потом вышел, аккуратно защёлкнув замок за собой.

Сознание было прозрачным и безмятежным. Даже дышалось, казалось, по-особенному легко.

Он не спеша спустился на улицу, отойдя немного от дома, взглянул на небо. Зловещие инопланетные параллелепипеды исчезли. По-прежнему было хмуро и пасмурно, но после пережитого ужаса ему показалось, что на дворе чудесный ясный денёк. Пытаясь разобраться в странных ощущениях, не особенно замечая, что творится вокруг, он на автомате зашагал к своему подъезду.

Мелькнула мысль о срочной работе, но он только пожал плечами. Поднялся домой пешком, слегка запыхавшись, вошёл в квартиру. Всё вокруг казалось немножко нереальным, не таким как раньше. Так бывает, когда выходишь на улицу из кинотеатра после длинного захватывающего фильма.

Олег вымыл руки, посмотрелся в зеркало, не углядел ничего необычного. Лишь зацепив взглядом запястье, невольно вздрогнул: неестественное жёлтое пятно всё так же выделялось на загорелой коже. Он порылся в аптечке, разорвал упаковку бинта и зачем-то плотно перевязал руку.

«Так… И что? Всё, то есть, уже кончилось? Или будет продолжение?.. Нет, ну что-то же должно…»

Мысли, почти бессвязные, налезали одна на другую, образуя в голове сумбур и хаос. Ясно было, что инопланетные нашествия так не заканчиваются. Нет, конечно, голливудские фильмы – не тот источник, на который следовало бы ссылаться, но – всё-таки… Вообще всё произошедшее казалось каким-то бессмысленным, даже глупым.

Олег вдруг подумал, что сверху спустилось от силы человек тридцать. А где остальные? Тут же вспомнился жуткий красный ручеёк из трубы. Вновь стало страшно, но уже не так, как за полчаса до этого. Видимо, организм просто устал бояться.

Всякие неясности и непонятки всегда нервировали Олега, напрягали его рационалистическое программистское естество. Во всём должна быть ясность! Он недолго посомневался, на всякий случай вооружился длинным кухонным ножом и отправился на крышу.

Выкрашенная чёрной блестящей краской металлическая лесенка, сваренная из тонкой арматуры, вела наверх, к тёмному прямоугольнику лаза на технический этаж. Обычно закрытая на висячий замок тяжёлая крышка люка была распахнута настежь.

Цепляясь за холодные перекладины, Олег запоздало сообразил, что на чердаке может оказаться совсем темно, но продолжил осторожно подниматься – по крайней мере следовало хотя бы заглянуть туда. Прожив в доме почти десять лет, он ни разу как-то не сподобился слазить на крышу…

Оказалось, что наверху довольно чисто и не так уж мрачно. Несколько тусклых желтоватых дежурных лампочек освещали голый бетонный пол, переплетение разнообразных кабелей и завёрнутые в теплоизоляцию трубы. Совсем рядом виднелась бетонная лестница, ведущая  дальше, на самый верх.

Отворив небольшую, но тяжёлую дверь, обитую снаружи оцинкованным железом, он выбрался на крышу. Пахнуло свежим ветерком.

Пасмурный день показался ослепительным после полумрака чердака, и первые мгновенья Олег не осознавал того, что видит. А может быть, это сознание противилось неестественному, невозможному зрелищу.

Десятки, может быть сотни трупов были уложены поодаль аккуратными штабелями в пять-шесть --">