Лоис Макмастер Буджолд - Цветы Вашного

более подходящий случай, это она твердо решила. Катриона удовлетворилась коротким замечанием:

— Будь осторожен. Или я тебе задам.

И она увидела, как серые глаза мужа за стеклом маски прищурились в усмешке.

Слабое жужжание отмечало границу испытательной делянки — на краю рощицы был выбран квадрат со стороной в двадцать метров так, чтобы захватывать и заросли, и кусок лужайки. На каждом углу этого квадрата стоял генератор силового поля: они поддерживали барьер высотой в полметра и глубиной в метр под поверхностью земли, который ограждал участок и его важных, хоть и крошечных, экспериментальных обитателей. Катриона и Вадим перешагнули барьер, Энрике, слегка ойкнув, прошел насквозь, а Майлз, который сперва собирался барьер перепрыгнуть, оперся на трость и более осторожно переступил. Такого, чтобы колени внезапно подводили его, не случалось уже довольно давно, но сейчас определенно не место и не время шлепнуться в грязь.

Катриона жадно оглядела в первый раз то самое место, где… она не могла определить его иначе, как «где работают мои рад-жуки», хотя вообще-то ее дизайн был не сравним по объему с тем, что вложил в их разработку Энрике. Но судят-то сперва по внешности! А первое впечатление — психологически самое важное.

— Вот он! — кончиком трости в импровизированном презервативе Майлз указал на красно-бурое барраярское растение (индюшкин сор, машинально опознала его та часть разума Катрионы, которая ведала ботаникой и садоводством) и отогнул стебель. В тени за ним сидело насекомое, продолжающее жевать лист.

Этот продукт биоинженерии был шести-семи сантиметров длиной и шестью ногами и жесткими надкрыльями походил на жука. Надкрылья, голова и ножки были глубокого, мерцающего пурпурно-фиолетового цвета. На спинке люминесцентно-желтым сиял легко различимый трилистник.

Именно сиял, с достаточной силой, чтобы бросать блики на затененный участок земли.

«Смотрится совершенно очаровательно», — отметила Катриона.

Даже до того, как ее стараниями жуки стали выглядеть получше, со стороны Майлза было совершенно нечестно обзывать их «рвотными жучками», а потом — когда они самым прискорбным образом разбежались по особняку — даже «чертовыми блюющими тараканами». У исходной версии — поколения, привезенного доктором Энрике Боргосом из эскобарской лаборатории, — было официальное название: «масляные жуки». Увы, с той лабораторией ему пришлось расстаться (если честно, из-за прискорбных ошибок в финансовом управлении). Нынешняя, барраярская, лаборатория в Хассадаре управлялась более мудро, и, что важнее всего, управлял ею не Энрике. Деньги не были его сильной стороной, вот наука — другое дело.

Сами по себе масляные жуки были просто мобильной самоподдерживающейся оболочкой, а вот в их кишечнике скрывался настоящий секрет — набор генноинженерных микроорганизмов, обрабатывающих любую органическую материю земного происхождения, которую жуки были способны прожевать. Они поедали растительность, непригодную в пищу человеку, и срыгивали съедобную и очень питательную массу вроде тофу. А еще они производили одно из лучших удобрений, с каким садовница-Катриона когда-либо имела дело. Определенно, у них не было недостатков.

За исключением изначального внешнего вида, который кое-кто — Катриона покосилась из-под ресниц на мужа, который все еще вглядывался в тень под кустиком индюшкина сора, — находил омерзительной. А это еще более безосновательно, чем привычка судить о людях по внешности. Но затем по заказу прочих акционеров дизайном оболочки занялась Катриона, поэтому новые «пищевые» жуки, переименованные в «блистательных жуков», получились весьма привлекательными и очень популярными. А Майлз… постепенно переменил свое мнение.

Хотя темпы этого «постепенно» несколько увеличились, едва Энрике в порядке предположения упомянул, что жуки в принципе могут поедать зараженный радиацией материал, осаждать тяжелые металлы в виде похожего на глину вещества и срыгивать его в точке сбора, а испражняться уже чистой, плодородной почвой. Внезапно лаборатория обрела щедрое финансирование из личных средств лорда Форкосигана. А доктор Боргос, который, несмотря на свою молодость (ему еще тридцати не исполнилось), учился быстро, на этот раз с самого начала пошел за разработкой дизайна к леди Форкосиган.

Она гордилась тем, какой мотив выбрала для их рисунка — это все же были рад-жуки, таково --">