Джек Макдевит - Голландец

«Немые».

Довольно долго все молчали.

Тем временем корабль всё увеличивался и увеличивался.

— Капитан, — доложил вахтенный офицер, — возвращение оценивается в двадцать восемь часов с момента отзыва.

— У нас есть его орбита, — сказал Кармоди. — Следующее сближение произойдёт через три часа одиннадцать минут на расстоянии две тысячи шестьсот километров.

— Оставайся с ним, — подтвердила Макирас. — Я хочу знать, будет ли он реагировать на наше присутствие.

Корабль был прекрасен, серебристо-синий в ярком солнечном свете. Его контуры плавно изгибались: в нём было что-то изысканное, чего лишены холодные серые корабли современной эпохи. Его параболический нос с изображением восходящего солнца, расширяющиеся дюзы, стреловидный мостик, подвесные гондолы — всё имело практическое значение только для атмосферного летательного аппарата. Почему-то мне казалось, что знаю этот корабль. И он напомнил мне время, когда я был совсем юным.

— Что там у него на корпусе? — спросил кто-то по внутренней связи.

Кармоди сфокусировал дальнобойные телескопы «Тенандрома» на названии корабля — группе символов, расположенных ниже мостика, которые мы всё ещё не могли различить. Но непосредственно перед ними, возле носа, виднелся какой-то знак, тёмный на фоне серебристого металла. Кармоди попытался увеличить изображение, но картинка стала нечёткой, так что нам пришлось ждать, пока оба корабля сблизятся.

Спасатели доложили, что две исследовательские группы уже поднялись с поверхности. Оставалось ещё шесть других, но им придётся подождать, пока мы не изменим орбиту. Несколько человек уже вышли на связь, требуя объяснений. Когда я попытался объяснить ситуацию, Хольтмейер взорвался (это более-менее типично для Хольтмейера, хотя в его защиту — он в то время находился на леднике и считал, что видел какие-то большие окаменелости подо льдом). Макирас слышала бо́льшую часть разговора, а может и весь, но вмешалась ближе к его концу.

— Хью, — сказала капитан еле слышно, — дай ему знать, что я приказала вернуться tout de suite^[4], и без дальнейших обсуждений. Кстати, может быть тебе будет любопытно — это военный корабль. — Она что-то объясняла о преобразовательном модуле, но я перестал слушать, потому что знак на носу корабля становился чётче, и кто-то ещё, должно быть, видел то же самое, что и я, так как за спиной прозвучал поток ругательств.

Этот символ был известен каждому: чёрная фурия, распростёршая крылья над полумесяцем. И в этот момент я понял, почему узнал корабль.

— Это невозможно, — выдохнул вахтенный офицер.

Своим исполнением символ указывал на раннюю эпоху, на куда более героическое время. Может быть, дело было в самом корабле, может быть, в переплетении ассоциаций, связанных с ним. Я видел великолепную картину Маркросса в главном зале Дворца Народа на Окраине, окружённую портретами Кристофера и Тариена Симов, братьев, которые почти в одиночку противостояли «немым». И каждый ребёнок на каждой планете Конфедерации знал простую надпись, высеченную в мраморе у основания центральной картины: Никогда Снова.

— Боже мой! — чуть слышно прошептал вахтенный офицер. — Это «Корсариус».

Через какое-то время корабль начал удаляться от нас; его подробности расплывались и исчезали.

***

«Тенандром» находился на геостационарной орбите: мы принимали на борт нашу первую команду, когда «Корсариус» начал свой долгий спуск на ночную сторону. Но телескопы Кармоди по-прежнему фиксировали его в центре экранов, и я то наблюдал за ним, то просматривал архивные материалы о его подвигах.

На всех кораблях Деллакондской эскадры Кристофера Сима была изображена чёрная фурия, жестокий хищник, которым восхищались в их горном мире; но только сам полководец разместил эмблему внутри полумесяца: «чтобы враги могли найти меня».

Ставший частью легенды, истории и гордости, корабль погрузился в сумерки. В конце концов, когда казалось, что всё потеряно, и только несколько последних кораблей Деллакондской эскадры противостояли всепобеждающему захватчику, команда покинула корабль. А Кристофер Сим спустился в бары и притоны затерянного Эбоная, где и отыскал семерых безымянных мужчин и женщин, сопровождавших его в последнем блистательном рейде.

Пальцы штурмана заплясали по пресс-панелям. Он взглянул на капитана. Макирас посмотрела на свою панель и кивнула.

— Наклон оси одиннадцать --">