Сергей Васильевич Сизарев - Претенденты

его себе на плечо и вышла через шлюз в безвоздушное пространство. Дракон была без скафандра, но не зря таких называли драконами пустоты – она была приспособлена к вакууму на уровне генов. Женщина побежала, а висевший на плече Илья разглядывал кварк-глюонник на её бедре. Его руки болтались в соблазнительной близости от рукояти, но он понимал – дракон не дура так подставляться. Наверняка, у оружия мысленное управление.

Она пронесла его несколько километров. Её корабль был похож на гигантского комара. Корпус состоял из жилого и двигательного отсеков, разнесённых двухсотметровой сварной конструкцией – всё, чтобы обезопасить экипаж от соседства с двигателем, вольно обращавшимся с пространством и временем.

Корпус стоял на восьми коленчатых ногах. «Комар» склонил жало к поверхности – по этой трубе они поднялись в тесный жилой отсек с единственным противоперегрузочным креслом. Дракон тут же пристегнула к нему Илью.

– У свиней хороший корабль. Вы могли бы его продать, – сказал подросток.

– Это у меня хороший корабль, – отозвалась женщина. – А их корыто я взорву вместе с куполом, как только взлетим.

– Раз вас не интересует добыча, значит, это была месть, – предположил Илья.

– Чего?

– Вы убили свиней из мести.

– В первый раз их встретила. И что-то мне подсказывает, что в последний.

– Тогда я не понимаю.

Дракон склонилась к нему, подключая шланги системы жизнеобеспечения к скафандру.

– Ты ошибся, решив, что меня не интересует добыча, – сказала она, смотря ему в глаза. – Я здесь только ради добычи… А теперь – приятных снов. Пускаю сонное.

Засыпая, он почувствовал, как навалилась страшная тяжесть. Час проходил за часом. Однажды, когда ненадолго наступила невесомость, Илья смог поднять голову и осмотреться – в задней части кабины были навалены мешки, на них лежала дракон. Её лицо было искажено гримасой долгого страдания. Кресло было только одно, и она отдала его пленнику. Заметив его взгляд, женщина отвернулась. А потом снова пришла перегрузка, и Илья провалился в сон…

Кандидат № 1:

Графен крался по тёмному коридору базы – пулемёт у плеча, «куда взгляд – туда и ствол». Прошло минут пять, как он расстался со своим звеном. Будь он кем-то другим, это решение сочли бы глупым, но он был Александром Графеном, так что товарищи сочли это очередным проявлением его легендарного героизма. Звено из трёх человек двинулось по одной развилке, Графен – по другой.

Базе было почти семьдесят лет – она относилась ко второй волне марсианской колонизации, когда государства-первопроходцы, опьянённые успехом первой волны «невозвращенцев», решили, что пришла пора для капитального строительства, с полным заглублением в почву. Активное применение автономных строительных роботов позволило создать в марсианском кремнезёме разветвлённую сеть туннелей и пещер, ставших – по завершении облицовочных работ – научно-промышленным поселением «Либерти Уан».

Установленный в центре ядерный реактор отапливал базу – по тоннелям тянулись трубы второго контура, поддерживавшие комфортную температуру. Поселению прочили светлое будущее, пока не случилась Первая хеленмарская война. Молодое постгуманистическое государство заявило о себе на геополитическом пространстве Солнечной системы, начав с атаки на Российскую Федерацию и союзные ей страны. Как и всё американское имущество, база «Либерти Уан» отошла Хеленмару, как самопровозглашённому государству-правопреемнику США. В следующие несколько месяцев, когда стороны обменивались термоядерными ударами, стало понятно, что о капитальном строительстве на Марсе придётся забыть – в условиях непрекращающейся гибридной войны постоянные здания было легко уничтожить, а их возведение обходилось слишком дорого. На смену подобным базам, по большей части погибшим в первые же часы конфликта, пришли временные колонии из быстровозводимых куполов, которые можно было перевозить с место на место, а в случае уничтожения – легко восполнить.

Что касается этой базы, то ей повезло – после хеленмарского демарша, когда на захваченных территориях взбунтовалось базовое человеческое население и Хеленмару пришлось переключиться с внешней экспансии на решение внутренних проблем, регион Кидония был уступлен Российской Федерации вместе с «Либерти Уан». Согласно мирному договору, поселение было признано объектом исторического наследия – символом второй волны --">