— Если вкратце, то… — льдисто-голубые глаза вспыхнули энтузиазмом, и Райнхард принялся объяснять.

V

Хотя ухудшение политической ситуации в Империи, похоже, получило некоторую отсрочку из-за быстрого возникновения связки Лихтенладе-Лоэнграмм, не было ни малейшей возможности перехода из сложившегося положения в период стабильности. Лагерь Брауншвейга и Литтенхайма собирался поднять вооружённое восстание, точнее, забиться в угол, а уже оттуда попытаться начать наступление на столицу. Гражданская война скоро разразится и разделит Империю.

И, когда это произойдёт, Ян мог бы придумать план и вмешаться — например, объединиться с Брауншвейгом и победить Лоэнграмма, взяв его в клещи, а потом одним ударом уничтожить и самого Брауншвейга. В таком случае Галактической Империи пришёл бы конец.

Или можно было помочь Брауншвейгу советами, чтобы тот сам смог на равных сражаться с Лоэнграммом, и, когда обе стороны истощат силы до предела, обрушиться на них и прикончить обоих. Яну были отвратительны такие мысли, ведь в глубине души он не хотел быть военным, но ничего не мог с собой поделать и гордился придуманными им стратегиями. Это он и имел в виду, когда пробормотал, что чувствует искушение.

Если бы он был диктатором, то так бы и поступил. Но что он мог сделать, будучи солдатом демократического государства? Это накладывало большие ограничения. Чтобы преодолеть их, ему придётся самому уподобиться Рудольфу.

Когда Юлиан заварил новый чай взамен остывшего и поставил чашку на стол, Ян наконец заметил его.

— О, спасибо.

— Вас что-то беспокоит?

Когда ему задали прямой вопрос, на лице самого молодого адмирала Союза появилось мальчишеское смущение.

— Эм… Это не то, о чём можно рассказать другим. Я имею в виду… Честно говоря, когда люди думают о победе, то нет предела тому, как низко они могут пасть.

Не совсем понимая, что пытается сказать его опекун, Юлиан молча ждал продолжения.

— А, кстати, — сменил тему Ян. — Я слышал, Шёнкопф учит тебя стрелять. И как, получается?

— По словам бригадного генерала, у меня врождённый талант.

— О, рад это слышать.

— Но, командующий, вы никогда не практикуетесь в стрельбе. Это вообще нормально?

— Ну, у меня к этому делу таланта нет, — рассмеялся Ян. — Да и усилий не прилагаю, так что я, наверное, сейчас худший стрелок в армии.

— И как, в таком случае, вы собираетесь защищать себя?

— Сражение, в котором старший офицер вынужден взять в руки оружие, уже проиграно. Так что я стараюсь не доводить дело до такой ситуации.

— Понятно. Тогда я буду защищать вас.

— Полагаюсь на тебя, — сказал, улыбнувшись, Ян и взял чашку с чаем.

Глядя на молодого адмирала, Юлиан подумал:

«Он на пятнадцать лет старше меня. Смогу ли я за следующие пятнадцать лет достичь его уровня?»

Мальчик чувствовал, что это расстояние слишком велико.

Галактика вращалась, неся с собой бесчисленные стремления, надежды и убеждения.

Это был 796 год Космической эры, 487 по Имперскому календарю, и ни маркиз Райнхард фон Лоэнграмм, ни Ян Вэнли не могли предвидеть, что ждёт их впереди.

КОНЕЦ 1 ТОМА.

Примечания

1