Александр Николаевич Громов - Со дна

уступили: мир был нужен им сильнее, чем нам. С тех пор и по сей день Дно поставляет нам кое-какие металлы, ювелирные алмазы и биоматериалы естественного происхождения. Почти все это можно произвести и у нас, выйдет только чуть дороже. По сути дела, нас интересует не та небольшая прибыль, что дает нам Дно. Нас интересует сохранение статус-кво. Проблема обозначилась четыре года назад, и тогда мы не обратили на нее должного внимания. Дело в том, что почти на самом экваторе планеты торчит гора, самая высокая среди тамошних гор. Действующий вулкан. Носит веселенькое название Клоака Сатаны — и не без причины. Почти пять километров высоты. Ты, вероятно, хочешь спросить, почему высочайшая вершина планеты имеет столь скромную высоту?

Ни о чем подобном Валентин спрашивать не собирался, но изобразил на лице заинтересованность.

— Потому что она вовсе не скромная, если вспомнить о силе тяжести на Дне, — пояснил Пегий Удав. — Гравитация просто плющит горы, а ураганы норовят сгладить все, что торчит. Пять тысяч метров — это очень много для Дна. Однако дело не в том. Четыре года назад туземное правительство втайне от нас начало работы по прокладке на западном склоне горы канала громадной электромагнитной катапульты. Туземцы много на себя берут. Они в космос хотят выйти, в космос! — Последние слова вице-министр почти выкрикнул.

Валентин иронически приподнял бровь, в то время как мысль его напряженно буравила глубинные слои памяти. Что-то тут было не так… Вспомнил!

Дополнительный протокол к Фомальгаутскому договору, принятый в качестве подачки гнилым либералам. Параграф, согласно которому народ любой планеты, независимо от того, под чьим патронажем она находится, самостоятельно осуществивший выход в космос, автоматически обретает право суверенности. Этакий тест на зрелость нации. Чтобы его пройти, достаточно иметь нуль-передатчик и вывести его на высокую орбиту, где гравитационное поле планеты и ее магнитосфера не внесут в сигнал-заявку характерных искажений. Разумное условие. Без него было бы куда как просто украсть или тайно купить нуль-передатчик и послать сигнал прямо с поверхности…

Насколько помнил Валентин, на практике этот способ достижения независимости за четыре с половиной столетия сработал трижды… или четырежды? Нет, все-таки трижды. Не много. Что вполне понятно: большинство старых планет-колоний добилось независимости еще во время Первой галактической войны. И Земле, и Унии, и Лиге выгодно было тогда иметь сознательных приверженцев вместо озлобленных недоброжелателей. Кто мечтал о формальной, хотя и очень иллюзорной независимости и мог ее добиться, те и добились. После войны колониальные империи превратились в соперничающие блоки. В ранге колоний, протекторатов и доминионов остались лишь совсем никудышние миры…

Слаборазвитые. Либо бесперспективные, колонизированные когда-то по ошибке, либо населенные ленивым народцем или сектантами с неисправимым мозговым вывихом, либо очень сложные, обещающие хоть что-то лишь в отдаленной перспективе.

Видимо, Дно — из числа последних?

Никаких поспешных выводов Валентин делать пока не стал. Да и некогда было.

Усеянная старческими пигментными пятнами лысина Пегого Удава блестела от пота. В разговоре с молокососом, пусть даже подающим надежды, он мог позволить себе не сдерживать эмоции.

— Должен сознаться: своевременно получив информацию, мы проявили беспечность, почти преступную беспечность! — рычал он. — Во-первых, мы недооценили технический уровень аборигенов, а ведь он примерно соответствует техническому уровню Земли в начале космической эры. Во-вторых, мы чересчур понадеялись на природные факторы Дна. Да, атмосфера плотная, а планета тяжелая — забросить на орбиту даже маленький спутник не так-то просто. Да, аборигенам дважды пришлось, по сути, начинать все сначала: в первый раз их работу уничтожило землетрясение, во второй раз — ураган. Но они учли ошибки и теперь близки к цели. Пройдет месяц, самое большее два — и эти обезьяны добьются своего! А добившись независимости де-юре, они примкнут не к Лиге, а к Унии или, хуже того, к Империи землян!

Валентин внимал. Он уже понял, что от него требуется, но, конечно, помалкивал. Поставить задачу должен был Пегий Удав, это его прерогатива. На то начальство и существует — ставить задачи.

Внезапно вице-министр вновь замолчал. То ли успокаивался, --">