Макс Мах - Выбор курса

Мах Макс
Пилот ракетоносца 2 (Эрик Минц)

Глава 1. Крутой поворот

 

1. Десятое августа 2533 года, вилла адмирала Мельника - Омут Планка, планета Эно

На Чернозере было холодно. Градусов пятнадцать, не больше, но на этой широте сезоны сдвинуты, как минимум, месяца на полтора по отношению к стандартной шкале. Так что, на самом деле, на дворе, как бы, конец сентября, и с океана задувает холодный осенний ветер.

- Ты сумасшедший, - Вера кутается в шерстяной платок. Ей холодно, и она этого не скрывает. Какая тут, к черту, офицерская честь, если ветер пробирает до костей!

- Ты догадалась об этом только сейчас? - Эрик разделся и пошел к воде.

- Ты бы хоть трусы снял.

- Зачем? - взглянул он через плечо.

- Меня бы порадовал, - усмехнулась в ответ Вера, - и не ходил бы потом с мокрой задницей.

- Может быть, ты и права... - Эрик дошел до обреза воды и остановился. - Напомни мне, лейтенант, ты уже совершеннолетняя, или я растлеваю ребенка?

Шутка не удалась, и он это знал. Понял еще до того, как договорил фразу.

- Дурак ты, Эрик Минц! - фыркнула в ответ младший лейтенант Мельник, еще плотнее закутываясь в платок.

"Платок? Или эта штука называется шаль?" - Руз он знал хорошо, но иногда, когда речь заходила о редких, малоупотребительных словах, сомневался в правильности выбора.

А по поводу возраста, все обстояло с точностью до наоборот. Вере уже почти двадцать, а Эрику - если иметь в виду правду, а не то, что записано в его личном деле, - всего восемнадцать, ну или около того. Но об этом мало кто знает, да и не актуально уже. Выглядит он куда старше, - вон даже седина появилась на висках, - да и кто поверит, что герой двух военных компаний едва достиг совершеннолетия? Нонсенс, как говорят профессора в Адмиралтейском училище. Нонсенс и есть. Эрик - лейтенант, и в последнем сражении командовал ударным ракетоносцем. Впрочем, с тем же успехом можно сказать, что в свой звездный час он вел в бой всю 93-ю ударно-штурмовую бригаду.

"Вёл... Командовал... И докомандовался... - Его снова накрыла волна слабости, закружилась голова, и перед глазами встал кровавый флер. - Твою ж мать!"

Эрик ненавидел себя за эту слабость, но ничего не мог с этим поделать. После трех дней в госпитале и полного переливания крови, ему, вроде бы стало лучше, - даже раны на плече и бедре стали затягиваться, - но медицинскую аттестацию он прошел со скрипом, едва дотянув до профиля Бета-7, а ведь перед сражением в системе Парацельса у него уже был Бета-13. Точнее, верхняя граница профиля...

"Вот же подлость!"

- Ты в порядке?

Если кто и знал, насколько он, на самом деле, не в порядке, то только Вера.

- Я в порядке. - Эрик справился с тошнотой, развернулся и решительно, пусть и на ватных ногах, пошел в воду.

Вода в Чернозере теплой не бывает никогда, даже в жару. А уж осенью... Двадцать тысяч квадратных километров водной поверхности, и глубины от пятидесяти до двухсот метров - попробуй прогрей такую массу воды, да еще в северных широтах!

Несколько шагов, бросок вперед, и Эрик с головой погрузился в ледяную воду. Это его разом отрезвило. Холод буквально обжигал тело, но оно и хорошо. Прочищает голову, выжигает немощь, бодрит организм... Он пробыл под водой сколько мог - раньше мог больше, но, разумеется, не сейчас, - потом вынырнул и поплыл. Плавать он научился давно, еще в приюте "Новый сад". Там тоже было холодное озеро, да и климат на Эвре куда хуже. Тем не менее, купание в горном озере было единственным способом помыться. Сначала Эрик только за этим к озеру и ходил, потом стал плавать. Вообще, это всегда удивляло приютских воспитателей. Они и сами-то не слишком следили за чистотой, тем более, не любили мыться воспитанники, набранные в таких трущобах, где, как говорят аборигены Смоляного городка, легче сделать нового ребенка, - чем все они, и в самом деле, усердно занимались, - чем отмыть старого. Но Эрик, как это ни странно для выросшего на помойках сироты, любил воду. И всегда следил за чистотой. Когда мог, естественно. Вот и плавать научился, едва ли не единственный на весь приют.

Сейчас он проплыл брасом всего метров двести и повернул назад. Слишком холодно в его нынешнем состоянии, слишком болят заклеенные непрозрачным --">