Зоя Марленовна Карпова - Звездолёт (СИ)

Мозг перестал различать явь и навь. Танцующие монстры с тыквами вместо голов, отрывались по полной программе, одним за другим выпрыгивая из головы старого шизофреника, воспитателя Иова Глерки. Вместо глаз монстры имели треугольные прорези, откуда полыхалокрасное свечение дежурных маячков.

Иногда эти жуткие воспоминания накатывают на меня, словно девятый вал, обрушивающийся ударной волной на борта звездолёта, когда он внезапно попадает в сверхплотную среду невидимой тёмной материи. Турбулентные потоки, возникающие по ходу движения в тёмном облаке, сотрясают корпус космического дома так сильно, что кажется, вот-вот он рассыплется в пыль и прах. Наши молекулы: аминокислоты, рибоксинуклеиновая и дезоксинуклеиновая кислоты, затеряются в космосе и через миллионы лет станут центром зарождения обычной звезды и, возможно, прорастут зёрнами новой жизни. В такие мгновения изменяется восприятие реальности, и я снова оказываюсь там, в грузовом отсеке.

Закрытое помещение без иллюминаторов оглушает внезапной тишиной. Я начинаю тяготиться столь малым пространством, мне, как тогда в детстве, опять не хватает воздуха. Я знаю, что это клаустрофобия, но не хочу с подобным диагнозом мириться. «Мы будем бороться, сражаться насмерть», — мысленно уговариваю своё «Я» не сдаваться. Сухая жара обжигает кожу раскалённым дыханием взбесившихся обогревателей. Липкий пот струйками стекает по вискам к подбородку и спине вниз к пояснице. Нижнее бельё намокает и сразу же неприятно прилипает к телу. Дискомфортное состояние длится недолго, но подлое подсознание, всё же, успевает воззвать к тыквенным монстрам. Они просачиваются сквозь стены звездолёта из космического вакуума и по очереди дразнятся, приглашая в общий круг сплясать огненную джигу. Отворачиваюсь от мерзкого зрелища и представляю, что я кристалл аммиачного льда, тогда чудовищные галлюцинации, напоследок злобно мигнув красными глазницами, нехотя уползают обратно в свой мировой вакуум, царящий за бортом корабля. Уф! Я чувствую, что кондиционер шумит как обычно, значит, работает исправно; озонированный воздух наполняет каюту, и я с облегчением вдыхаю свежую струю. Клаустрофобия отступает: «Мы, тело, душа и моё внутреннее «Я» победили»!

Давно это было. Несколько лет прошло по корабельному времени. С тех пор я, Васка Торн, уже получила диплом пятого пилота в дублирующем составе и сертификат второго штурмана в основном экипаже. Чем страшно гордилась и размахивала словно флагом, правда только перед собой и моим любимым дедушкой. Оставаясь дома, в своей каюте, я крутилась перед зеркалом, разглаживая тёмно-синюю форму пилота на талии. Отражение же неумолимо показывало ещё по девически стройное до худобы тело. Женские гормоны запаздывали как-то и не торопились осчастливить хозяйку приятной сферической конфигурацией. Скромный размер сливовидных округлостей увеличивала вата в бюстгальтере. Большие круглые глаза я подчеркивала тонкой макияжной линией. Ну а зелёные волосы ёжиком укладывала гелем так, чтобы послушно лежали под форменной береткой. «Если издали смотреть, — то, пожалуй, сойду за опытного звёздного волка»! На людях же обычно старалась быть скромной, как того требовал этикет, и ни перед кем не проявлять и не показывать никаких чувств. Но строгий дедушка всё равно частенько ругал меня за спесивость, особенно, когда видел мои экзерсисы перед зеркалом. За что я сильно обижалась на деда, считая эти незаслуженные слова безосновательными придирками.

После той злополучной аварии, когда весь наш восьмой класс почти месяц провалялся в лазарете, старшие звездоплаватели решили, — пора строить более совершенный звездолёт и перебираться в новый космический дом. Тыквенные монстры, однажды проникнув на корабль, никуда не исчезли тогда и «навещали» в палате не только меня, но и моих одноклассников. Они клятвенно заверяли, что приходили к нам лишь поиграть и никому не желали зла. Психолог, терпеливо выслушивая сказки детских пациентов, недовольно хмурила брови и выписывала нам лошадиную дозу элениума, рецепт которого чудом сохранился в медицинском арсенале со времен старта первого Скитальца с орбиты Земли.

Для скорейшего выздоровления корабельный педиатр прописывала нам лекции о Большом Взрыве и формировании Вселенной. Ради наглядности теоретических постулатов детей водили в планетарий, где подробно учитель астрономии рассказывал школьникам --">