Евгений Яковлевич Гуляковский - Чужие пространства (сборник)

ничего более.

Степан почувствовал, как тревожное ожидание всех последних дней, подспудно копившееся в глубине его души, вырвалось наконец наружу.

Итак, его надежды не оправдались, это была не инсценировка, не игра, не шутка… Он попал в какую-то очень скверную историю с далекоидущими последствиями, и теперь его уже не оставят в покое. Оправдывались его самые худшие опасения, оправдывались слишком поздно, когда ничего уже нельзя изменить… Хотя почему, собственно, нельзя?

Прежде всего нужно было узнать, кто они, эти люди из таинственного агентства «Посредник», и для чего им понадобился именно он, недоучившийся студент Степан Гравов? Спрашивать Сугробова об этом, конечно, бессмысленно, и все же он решил попробовать…

– Раз вы знаете о договоре, вы, наверное, знаете и зачем я вам понадобился. Ведь не ради двадцати пяти процентов моего заработка организовало ваше агентство мое участие в этой экспедиции?

– Приятно иметь дело с догадливым человеком.

– Так что вам от меня нужно?

– Узнаешь в свое время. В договоре много разных пунктов, и все их придется выполнять. Придет время, и тебе о них напомнят, а пока просто жди, веди себя тихо, незаметно и не делай глупостей, нам известен каждый твой шаг.

Сугробов нагнулся, сплюнул в зашипевшую за бортом воду и ушел не простившись, словно потерял к Степану всякий интерес. Догадки, одна другой невероятнее, роились в голове Степана: «Мафия по провозу наркотиков? Шпионская организация? Торговцы валютой?»

Скорее всего, ему следовало сразу же рассказать обо всей этой истории капитану корабля или руководителю экспедиции, но Степан слишком хорошо понимал, как нелепо прозвучит его рассказ о могущественном агентстве «Посредник», и потому попросту решил выждать, пока хоть что-то не прояснится и у него не появятся хоть какие-то доказательства. Не зря же они не оставили ему даже экземпляра договора… Легче всего принимать решения, не требующие немедленных действий.

После этого ночного разговора Сугробов стал держаться со Степаном, особенно когда они не были на людях, гораздо фамильярнее, словно лишний раз хотел напомнить, какая тайна их связывала. Но всякий раз ловко уходил от ответа, когда Степан пытался хоть что-то разузнать о своей дальнейшей судьбе. Тогда, чтобы немного уменьшить пытку неизвестностью, Степан стал избегать Сугробова, стараясь как можно реже выходить из своей каюты.

Ему все еще казалось, что, если не замечать происходящего, делать вид, что все идет по-прежнему, жить станет проще и легче: так, как жилось ему раньше.

Весь рейс до мексиканского побережья превратился для него в один долгий, как год, день, наполненный запахами разогретого металла и масла, жарой низких широт и невеселыми раздумьями.

В Веракрус теплоход пришел поздно вечером. Окунувшись в суматоху разгрузки, Степан по-настоящему ощутил, что дорога окончена, что он действительно находится в чужой стране, лишь после того, как начались многочисленные таможенные формальности. У чиновника, с особенной тщательностью проверявшего документы пассажиров теплохода, образовалась длинная очередь. Стоя в ее хвосте, Степан заметил, что в зале никто никуда не спешил, кроме руководителя их экспедиции профессора Силецкого.

Степан все еще воспринимал происходящее как некую декорацию, словно сидел в кино и со стороны, почти безучастно и отстраненно, наблюдал за окружающим. Он все еще пытался себя убедить, что это несерьезно, не может быть серьезным. И только теперь как-то сразу вдруг почувствовал, что вокруг него – чужая страна. По своей ли глупости или по воле дельцов из «Посредника» он попал в Мексику. От этого факта уже не отделаться, его нельзя отбросить, нельзя забыть. Именно здесь он им для чего-то нужен. Скоро он узнает для чего, и тогда мы еще посмотрим…

От порта к отелю шла прямая как стрела улица. В самой ее середине раскинулись шумные ряды веракрусского базара, где диковинные южные фрукты россыпями лежали на земле, мирно соседствуя с разноцветными фигурками, вырезанными из дерева, с плетеными узорчатыми корзинами, с глиняными божками для туристов, точными копиями бесценных остатков тысячелетней старины, извлеченных из-под развалин ацтекских пирамид. Даже гортанные выкрики продавцов пульке не могли перекрыть рева ослов, утонувших в пыли и жаре задних дворов базара. Полыхающие всеми цветами красок наряды женщин словно подчеркивали скромные белые одежды мужчин – рубашка, полотняные --">