Лариса Куролесова - Человек без надежды (СИ)

дама. — От этого твоего «тетя» я чувствую себя старухой!

— Извините, тетя Ника, — привычка, — на самом деле Леснова и не думала извиняться, да и ничуть не соврала: записанное «на подкорку» сознания еще с тех пор, как они с Сильвер вместе ходили в школу, обращение соскакивало с языка автоматически, прежде чем она успевала подумать.

— Что у нас на ужин, дорогая? — утратив интерес к гостье, вопросила гениальная романистка у дочери.

— Тушеное мясо с грибами, а на гарнир — кабачки или брокколи, — накрыв сковороду крышкой, Сильвер повернулась к Веронике. — Они уже готовы, их нужно только бросить в размораживатель на пару минут и подогреть.

— Не терплю вчерашнюю пищу! — ее родительница поморщилась. — И когда ты уже, наконец, научишься прилично готовить?!

Сама великая писательница, как было широко известно в узких кругах, мастерством кулинарии не блистала настолько, что вряд ли знала, где в ее доме находится кухонная утварь для приготовления пищи. Сильвер на всякий случай бросила на подругу предостерегающий взгляд. Камилла постаралась покрепче сжать зубы и выдала одну из самых очаровательных своих улыбок, чувствуя, как от напряжения сводит скулы. Каждый раз, когда она присутствовала при этом так называемом семейном общении, ее подмывало сказать «тете Нике» какую‑нибудь изысканно — замысловатую гадость. Она ее, пожалуй, не оценит, но Камилле точно станет легче. Удерживало только то, что терпеливой Силь это наверняка придется не по душе — она‑то легко поймет, что «маму обидели». Поэтому и приходилось молча улыбаться, держа язык за зубами.

— Сегодня у меня нет времени на готовку, мам, — Сильвер с непроницаемым лицом приняла специфическую «благодарность» за состряпанный ужин. — Мы с Кэм должны пораньше приехать в «ДиЭм», чтобы порепетировать с новой участницей. Если повезет, мы…

— Ох, ну когда уже ты найдешь себе нормальную работу?! — с трагическим надрывом вопросила госпожа Суздальцева, не дослушав реплику дочери. — Отец первый бы тебе сказал, что невозможно всю жизнь кропать стишки и кривляться на сцене, нужно иметь за душой что‑то еще!

Камилла со свистом выпустила воздух сквозь сжатые зубы, и Сильвер метнула на нее еще один предостерегающий взгляд.

— Кстати, чуть не забыла, мам! — поторопилась она, опережая готовые сорваться с языка подруги злые слова. — Я завела кота.

— Что? — Вероника слегка повела бровью в сторону дочери. — Ты же знаешь, что я терпеть не могу этих блохастых чудовищ! В моем доме им не место!

— Но это еще и мой дом! — может, Сильвер и позволяла помыкать собой в быту, но в серьезных ситуациях порой проявляла характер. — Котенок будет жить в моей комнате.

— Я однозначно требую!.. — голос писательницы стал стремительно набирать высоту и громкость.

— Если ты категорически против, я готова переехать вместе с котенком, чтобы тебя не раздражать, — невежливо перебив возмущенную родительницу, предложила неожиданно заупрямившаяся дочь. — У меня на примете небольшая студия неподалеку от «ДиЭм».

— Ладно, пусть остается, — молниеносно свернула начинающуюся истерику Суздальцева. — Только я однозначно требую, чтобы это маленькое чудовище даже не думало заходить в мой кабинет! А ты, кстати, купи завтра свежих фруктов, я хочу фруктовый салат. И созвонись с моим издателем, скажи ему, что рукопись почти готова — он, наверное, уже с ума сходит от беспокойства, но я не могу творить круглые сутки. Вдохновение — вещь капризная. Да, кстати, к Альфреду, наверное, уже приехали фильмы, которые я заказывала, их надо забрать. И расплатись, пожалуйста, со своего чипа — у меня еще полно трат в этом месяце, я с трудом дотягиваю до ренты.

— Хорошо, мама, — проговорила Сильвер уже в спину почтенной родительнице, которая удалилась к себе, по обыкновению не попрощавшись.

— Как ты ее терпишь? — Камилла почти взорвалась, едва за «великой писательницей» закрылась дверь. — Силь, тебе надо поставить памятник из настоящего серебра в натуральную величину!

— Мама всегда была такая, — ее подруга только плечами пожала, снова поворачиваясь к плите. — Я привыкла. Папа говорил, что она не приспособлена к жизни, потому что не похожа на других.

— Знаешь, что самое чудесное? — проворчала Камилла, наблюдая, как рыжий котенок без имени, только что окончательно ставший домашней собственностью Сильвер Фокс, выползает из‑под --">