Сергей Анатольевич Рублёв - Хроники звездолёта "Анниглас"

комбинезон и растрепанную шевелюру неопределенного мышиного цвета. Врач инстинктивно раздражал его, так же, как неисправные приборы — капитан терпеть не мог расхлябанности. Впрочем, во время совещания тот сидел тихо и не вставил ни словечка. Второй штурман и помощник, как и положено молодым дублерам, держались скромно — это был их первый рейс. Капитан рассчитывал в основном на штурмана, механика и боцмана — как и он сам, они были призваны из резерва и имели за плечами немалый опыт, а боцман даже участвовал в Большой войне за Альдебаранское наследство. Откуда взялся врач, никто не знал. Его прислали в последний момент, как подозревал капитан — только для комплекта. За четыре дня полета ему не представилось случая переменить свое мнение в ту или иную сторону — врач держался несколько обособленно и после обязательных встреч в кают-компании за завтраком или обедом скрывался в своем отсеке. С остальными членами экипажа у капитана установились вполне нормальные деловые отношения.

Между тем одиссея ремонтного робота уже началась. После нескольких проверочных тестов по телеканалу механик дал добро, и тот не спеша двинулся к трюмам. Проворная восьминогая машина величиной с таксу сильно напоминала паука и была оснащена мощным источником энергии в виде кварк-реактора — паук мог больно укусить. На экранах было видно, как он легко шагал среди сплетения коммуникаций, двигаясь кратчайшим путем сквозь палубы.

Первым неладное почувствовал механик и предупредил со своего поста:

— Вибрация… Неподалеку что-то движется…

Робот ускорил шаг и ощетинился эмиттерами защитного поля. На экране мелькали палубы и коридоры, освещенные тусклым светом аккумуляторных ламп. Все в рубке напряженно следили за изображением, и в тишине слышалось только учащенное дыхание.

— Вон, вон, смотрите! — выкрикнул кто-то, — смотрите!

— Что? — не понял капитан, но через мгновение и он увидел…

…Пол в коридоре был темно-серого цвета, почти черный, и, приглядевшись, можно было заметить испещрившие его белые черточки. Их было много, и становилось все больше. Робот, словно в задумчивости, приостановился, потом осторожно попятился.

— Дай увеличение, — скомандовал механик. Изображение дальнего конца коридора скакнуло к глазам, и все разом вскрикнули от удивления. Белые черточки превратились в длинные белые трубочки — они извивались, двигаясь вперед в каком-то слепом порыве. Капитан не верил своим глазам. Штурман схватился за живот и упал на свой компьютер в припадке неудержимого хохота. Уловив укоризненный взгляд командира, он махнул рукой и, всхлипнув, уполз в какую-то щель с глаз долой — неистребимое чувство юмора было, пожалуй, главным его недостатком.

Тем временем робот бесстрастно анализировал состав, и результаты его анализа выстроились в углу экрана колонкой цифр, показывающих процентное содержание химических элементов. «Просеянная пшеничная мука высшего или первого сорта, взять на небольшое количество холодной воды» — всплыло вдруг в памяти капитана. Немудрено — по коридору нестройными рядами двигались макароны.

После шока капитан понял, что он несправедлив — были тут не только макароны. Была тут и лапша, и еще какие-то кулинарные изделия — свиваясь, извиваясь и копошась, вся эта масса перла вниз.

— Кэп, они идут к главному трюму, — прохрипел динамик голосом боцмана, — и черт меня подери, если я что-нибудь понимаю…

— Роботу следовать за… — тут капитан запнулся, подыскивая подходящее слово, но механик понял — картинка на экране быстро поехала в сторону, робот развернулся на месте и, осторожно переставляя ноги, двинулся в общем потоке.

«Кажется, эти полуфабрикаты были в самом верхнем трюме», — вспомнил капитан, и это не доставило ему радости. Происходит нечто в высшей степени непристойное, и происходило на вверенном ему корабле!

— Вибрация усиливается, — произнес механик бесцветным голосом. Капитан оглянулся — младшие члены экипажа подались вперед. Глаза у них блестели — ну точь-в-точь дети, которым показывают настоящего, живого хомячка. Штурмана видно не было. Капитан встретился взглядом с врачом и отвел глаза, не желая выдавать своей растерянности.

— Сейчас выйдем к главному трюму, — объявил механик. На экране посветлело — стало видно, как макаронные изделия чуть ли не с гиканьем бросились во все проходы, ведущие в трюм. Если прищурить глаза, то эта картина напоминала --">