Сергей Васильевич Лукьяненко - Кей Дач. Трилогия

нарочно! Я знаю, что ты сказал диспетчеру — «ненавижу детей, вечно эти маленькие сучки лезут под дюзы». Твою посадку видели многие — ты вильнул над полем, чтобы ударить Ленку лучом!

Голос мальчика стал тонким, срывающимся. И Кей с ужасом понял — он взвинчивает себя. Взвинчивает, чтобы выстрелить.

— Я не видел ее, поверь. Зачем мне нужно было…

— Ну да, ты танцевал в воздухе, — с презрением предположил мальчик.

Кей поперхнулся заготовленной фразой. Как объяснить этому мальчишке из трущоб, что он действительно танцевал? Как передать тяжесть пилотажного шлема, и голубизну вокруг, и невесомый корабль, которым ты стал? Гул гравитационных двигателей, потоки воздушных течений, опьянение полета… Да, он танцевал. И не смотрел на бетонную равнину, на которой девчонка, давшая мелкую взятку охранникам космопорта, ждала его корабль, чтобы первой подбежать к люку, предложить самые дешевые на планете наркотики, себя в качестве гида — или просто себя…

Он танцевал. И гравилуч скользнул по девчонке, втирая ее в бетон, превращая в кровавую пыль, в то серо-бурое пятно, которое он увидел, выйдя из корабля.

— Мальчик, у меня барахлил автопилот. Я взял управление, но корабль при этом качнуло…

— Ты врешь, — безжалостно сообщил мальчишка. — Все в порту знают — твой катер в полном порядке.

Он взял пистолет, аккуратно снял его с предохранителя и подошел к кровати.

— Слушай, — ощущая ледяной холодок на коже, сказал Кей. — У меня аТан. Ты не сможешь меня убить насовсем, понимаешь? Я вернусь и сделаю с тобой такое, что алгопистолет покажется лишь избавлением.

— Ты врешь, — едва заметно заколебался мальчишка.

— Нет. Ты видишь мое тело — на нем ни царапины. Люди моей профессии так не выглядят. Я оживал месяц назад, понимаешь?

Мальчик не заинтересовался профессией Кея — на что тот смутно надеялся. Зато оценил конец фразы.

— Если ты оживал месяц назад, то мог еще не продлевать аТан, — задумчиво произнес он. — Я рискну.

Кей закричал. Мысленно, конечно. Он прилетел на Каилис, чтобы возобновить свое бессмертие, — здесь это было не в пример дешевле Сигмы-Т, где его убили. Он любил деньги, которые делали жизнь приятной. И потерял эту жизнь.

— По крайней мере, — тихо попросил он, — ты можешь убить меня не из алгопистолета. Твоя сестра умерла мгновенно — не мучай меня. Тогда у тебя будет шанс, что я не стану слишком усердствовать с местью.

Мальчик внимательно осмотрел Кея, с особым вниманием оценивая шейную мускулатуру. И покачал головой.

— Не уверен, что смогу тебя задушить…

— В шкафу, на второй полке снизу, бластер. Десантный «Шмель», знаешь, офицерская модель. Там же деньги и кредитка. Код доступа — тридцать два, оранжевый, «Волк». Все это твой приз. Убей меня из бластера.

— Ладно. — Мальчик, засунув пистолет за пояс, направился к шкафу. Кей скосил глаза на свою левую руку. Паутина легла на нее плохо, прихватив лишь кончики пальцев. От плеча и до вторых фаланг рука была свободной.

— Как ты прошел в гостиницу? — поинтересовался Кей. Закусил губы — так, чтобы почувствовать вкус крови и боль, — и рванул руку. Полимерная нить равнодушно приняла жертву, отделив последние фаланги четырех пальцев. Большой палец остался невредим. Хорошо.

— Я представился мальчиком по вызову, — осторожно открывая шкаф, объяснил пацан. — Заплатил портье… Эй, здесь только деньги, пистолета нет.

— Вот он, — вынимая руку из-под подушки, сообщил Кей. Кровь из обрубленных пальцев била тонкими пульсирующими струйками. Ребристый ствол «Шмеля» ходил ходуном. Мальчишка повернулся, поднимая пистолет, и замер, глядя на затейливые кровяные фонтанчики.

— Ненавижу детей, — прошептал Кей. — Жаль, что не увидел твоей сестры, — убил бы ее сознательно.

Обрубок указательного пальца надавил на спуск. Когда обнаженные ткани задели металл, резкий укол боли заставил Кея вскрикнуть. Рука дрогнула, и тонкий красный луч скользнул над плечом мальчишки. Теперь закричал тот — или от страха, или Кей его все же зацепил. Мальчишка присел — и алгопистолет расцвел конусом мерцающего зеленого света. Он удивительно удачно сочетался с брызгами крови. Из оружия для неудачников трудно промазать. Когда поле нейронного активатора, в просторечии — алгопистолета, коснулось Кея, он забыл про боль в руке. Он весь стал болью. Это уже случалось — но тогда его аТан был оплачен. И он мог по крайней --">