Игорь Свиньин - Гранитные небеса

— Рик, ты слышишь меня? Я Председатель совета.

— Да, я вас слышу.

— Рик, у нас мало времени. Ты можешь защитить нас сейчас от дахейцев? Ты видишь ударные платформы? Они готовят удар.

— Я не вижу. Но чувствую. — Голос отстраненно и холодно. — Подождите.

Голос умолк. Старейшины тоже молчали, глядя на экран, где яркие звездочки дахейских штурмовиков описывали круги вокруг ощетинившейся голубыми иглами полусферы.

— Я нашел их. Но не могу. — В бесстрастном речитативе впервые промелькнули человеческие нотки отчаяния и бессилия. — Мое тело еще не поднялось из грунта… Мне нужно семь минут…

— У нас их нет. Спасибо, Рик. Мы…

— Смотрите!

Старейшины обернулись к главному экрану.

— Это же «Лунный Кузнечик»!

— Вижу! Что они делают? Почему без «кокона»?

— Олаф, прикрывай их. Они наш шанс…

— Уже. Сам знаю.

На контурной картинке полевого обзора бы отчетливо виден силуэт бота, падающего на купол города. Сейчас он был на одной высоте со сцепкой «снежинок». Стая «крыланов» и «кондоров» заметила новую угрозу. От кольца отделился клин и устремился навстречу «Кузнечику».

Вокруг бота вырос еж бушующих полей. В сторону сцепки протянулась быстро тающая трасса залпа. На перекрестьях «снежинок» уже разгорелись энергетические заряды, когда она достигла крайней платформы. Ослепительная вспышка заполнила экран, ослепив сенсоры.

Когда изображение появилось снова, «Кузнечик», отброшенный взрывной волной, кувыркался, падая в сторону от купола! Часть дахейских «летунов» просто исчезла. Многие падали. «Снежинки» разбросало в стороны, и их осталось только пять!

— Аналитики, они смогут снова составить сцепку?

— Нет, Торий Терентьевич, направляющее поле будет нестабильно.

— Отлично! — проревел Олаф, — Одной заботой меньше. Наш щит им не пробить.

— И не нужно. В нем огромная дыра. И генераторов на замену больше нет!

— Спасибо, порадовал, — буркнул скандинав, — что же прикажешь делать? Времени осталось совсем ничего!

Картинка на главном экране сменилась. Теперь там плескалось кольцо раскаленного песка, медленно ползущее к городу. Из него, словно огненные ребра фантасмагорического скелета, поднимались огненные щупальца «медузы».

— Техническая, связь с «Кузнечиком»!

— Установлена.

— Герда, вы меня слышите? Это Торий.

— Прием стабильный. Мы падаем. Пытаемся запустить двигательные системы.

— Герда, у вас исправен генератор стасиса?

— Восемьдесят два процента мощности.

— Технический, этого достаточно, чтобы заткнуть дыру?

— Да! При нужной конфигурации…

— У нас не хватит мощности реактора. Батареи пусты…

— Подтянем энергоцентраль. Герда, слушайте, вам необходимо опустится на место пробоины. Во что бы то ни стало. Конфигурацию поля вам передадут.

— Попытаемся. Но «кондоры»…

— Олаф, у нас еще остались дальнобойные орудия наверху?

— Семь штук.

— Обеспечь охрану «Кузнечика». Как только сядут, всех киберов на городскую броню, тех, кто не успевает, готовь к самоликвидации. Техническая, готовьте все для подключения бота к питанию…

— Осталась одна проблема. Павел, юноша, ты меня слышишь?

Сеть слежения, Павел Торнов

Павел чувствовал, что с каждой минутой все сильнее растекается по сети, теряя свою самоидентификацию. Ядро его сознания дробилось, рвалось на части, путаясь с командными импульсами и образами чужих эмоций и сообщений.

«А если я не смогу снова собрать себя воедино? Превращусь в размазанные по сети обрывки мыслей, воспоминания о самом себе? В нового фантома!»

Младкор чувствовал всей поверхностью «кокона» подступающий снизу жар «паутины», ее давление на поле стасиса. Он ощущал перенапряжение генераторов поля, сосущую пустоту накопителей энергии.

Пробоина во внешнем щите отзывалась саднящей болью. Павел понимал, что болеть у него нечему, но сознание транслировало импульсы неблагополучия и опасности именно в такую форму.

Несуществующую спину сверлил взгляд извне. Так до него доносилась запертая в огненной клетке мысль подростка.

Инстинктивная часть звала его сжаться, спрятаться в уютной норке личной темноты, свернуться в крошечный кокон и забиться в дальний угол сети.

— Павел, юноша, ты меня слышишь?

Его звали, но сосредоточиться и ответить стоило неимоверных усилий.

— Да, Бажен Степанович.

— Ты не потерял --">