Дмитрий Санин - Оранжевое небо

Тю, - неприятно передёрнуло Тараса, - адмирал-то - москальский... Под распахнутым плащом пожилого виднелись ворот-гюйс и тельняшка, а на белой парадной фланке - тусклый, потёртый орден Красной Звезды. А на другой стороне груди огнём горела на солце Золотая Звезда, совсем новенькая. Пожилой в смятении трогал Золотую Звезду.

   Тарас гадливо сплюнул от такого кощунства - и Здесь москали со своими пентаграммами...

   - Сказал ему всё, что думаю - а он и зажал... - разглаживая фланку вокруг звезды, растерянно повторил старик.

   Адмирал вежливо улыбнулся.

   Пожилой недоверчиво попружинил ногами. Подпрыгнул. Присел - на полприседа. Потом присел полностью - и резво поднялся.

   - Так что же, гнутся теперь? - он громко рассмеялся. - Хоть пляши... Как же так?! - он вдруг спохватился, сконфузился, и в затруднении зашевелил коротенькими седыми бровями, пытаясь подобрать слова: - Товарищ адми... Ваше преосвя...тейшество.

   - У нас тут без званий, Петро Григорьевич.

   От слова "товарищ" у Тараса глаза нехорошо прищурились, словно над прорезью прицела.

   Тем временем у адмирала, невесть откуда, в руках вдруг оказался спиннинг - облезлый, с инерционной алюминиевой катушкой. В катушку когтем тройника хищно вцепилась простенькая блесна-"ложка", сдержанно серебрящаяся на солнце.

   - Щука здесь хорошо берёт... - заговорщицки улыбнулся адмирал, широко указав на реку, и протянул спиннинг пожилому.

   Тот бережно принял, неумело пряча вспыхнувшие в глазах радость и азарт.

   - Ах ты! Она, родимая!!! - он в волнении потрогал грубым коричневым пальцем блесну. - Из галиной ложечки сделал - а уж как она меня за неё чуть не убила! В шестьдесят втором утопил... А как щука брала! Просто с ума сходила щука...

   Тут за тростниками тяжело плесканул чей-то хвост - как веслом с размаху по воде. Пожилой так и вскинулся на звук. Ему явно очень хотелось попробовать заветную блесну после разлуки - но вот адмирал...

   - Идите же, - снова улыбнулся адмирал. - Килограммов восемь. А то уйдёт...

   И старик, сделав неловкое движение - не то поклонился, не то руками всплеснул на радостях - поспешно ушёл.

   Тарас взглядом рыбака оценил реку. В чистой воде медленно шевелились зелёные стрелы травы, иногда тускло вспыхивало из глубины серебро гуляющей рыбы; нетоптанные берега, явно не знавшие колёс джипов... Рыбалка Тут знатная, это было очевидно. Тарасу стало очень неприятно, что москальский адмирал по этой реке шляется, как у себя дома - да ещё и украинского деда награждает москальскими звёздами. Но сейчас же подумалось, что, наверное, Здесь он встретит самого Бандеру, а то и Великого Тёзку - и предвкушение радости встречи захватило его, вытеснив неприятные мысли.

   - Пойдём!

   Тарас опомнился: адмирал стоял прямо перед ним. У адмирала оказалось сильное, волевое лицо с тяжёлым подбородком. Спокойные и рассудительные, без единой морщинки глаза, голубые, как утреннее небо. И метровые плечи. Неприятно, что москаль может иметь такой вид, враг должен быть жалок. А тут - широченные, вразлёт, парадные погоны пылают золотом, напоминая крылья... Но сказал он властно, с таким не поспоришь...

   За дубовой рощей, на поляне, куда Тараса привёл адмирал, сидели трое - на простой широкой скамье, сколоченной из грубых тёсаных тёмных досок, отполированных до блеска от постоянного употребления. Посередине скамьи восседал суровый старик с длинной серебряной бородой. Древнее лицо старика, всё иссечённое глубокими морщинами, было каменно-неподвижно, и поблёскивали из-под косматых серебряных бровей чёрные живые глаза, какие-то слишком молодые для столь старого лица. По правую руку от него сидел молодой мужчина, с очень участливым лицом, неуловимо похожий на старика, и совершенно непохожий на свои портреты. А третьего не было видно - хотя каким-то чувством Тарас понимал, что тот есть.

   И стоял перед ними деревянный же стол, а на нём простая глиняная чаша с водой из реки.

   Тарас благочестиво пал ниц.

   - Встань...

   Тарас послушно поднялся. Мимоходом он заметил, что место под ним совершенно вытоптано, до голой чёрной земли, будто миллионы людей были здесь до него.

   - Что самое главное, что сделал ты в своей жизни? - просто

--">