Владимир Дмитриевич Михайлов - 2012

Каким было время, Ре понимал и сам. Наверное, даже раньше других понял. И потому всё, чем следовало обзавестись, у него уже было запасено. Не один только калаш. Но рекламировать этого не следовало.

– Я прямо сейчас могу показать, – предлагавший сделку гость с некоторым нетерпением вернул хозяина к действительности. – Как решаем? Только думай быстро, мы с тобой не президенты, нам торопиться надо. Есть слух, что тут скоро та ещё каша заварится, кто побогаче, скоро танки покупать станет…

– Спасибо за заботу, Данилыч. Но мне ни к чему. Возраст, знаете ли.

Данилыч, казалось, хотел ещё что-то сказать – крутенькое. Но сдержался. И проговорил только:

– Ну, моё дело – предложить. Бывайте, значит.

Повернулся и пошёл к воротам. Ре глядел ему вслед, пока Данилыч не оказался на улице, калитку аккуратно затворил за собой.

Что-то творится с погодой, что-то творится.

С погодой ли только?

Если бы. К погоде мы привыкли ко всякой, даже и к очень скверной, и совсем не по сезону. Тут – железное оправдание-утешение: сие от нас не зависит.

С погодой никакие Лёньки Недуловы не справятся. Да и те, кто сидит повыше, – тоже.

2

Это не следует понимать так, что думали они – и Недулов, и навестивший его сегодня коллега, северо-восточный сосед, тоже губернатор, Сергей Николаевич Демидов – обо всей великой России, её прошлом, настоящем и будущем, о её роли в мировой политике и о прочих высоких материях. Предметов для серьёзных размышлений в избытке имелось более конкретных, сегодняшних, местных.

Не то чтобы это было совещанием или другим официальным мероприятием. Скорее встречу эту можно было отнести к неформальным. Тем более, что для всего мира губернатора Демидова здесь и сейчас быть никак не могло. Телеканалы его области как раз в эти минуты показывали, как бы в реальном времени, как глава региона знакомится с почти уже достроенным Дворцом спорта, открытие которого вскоре предстояло как бы в пику всем международным организациям, что несколько лет тому назад не отдали Олимпийские игры—2012 России, предпочтя Москве тесный и туманный Лондон. На самом деле визит этот состоялся вчера, но ни в каких СМИ отражён не был именно для того, чтобы появиться и в эфире, и на бумаге сейчас. Приём не новый, но порою весьма полезный.

А оказался Демидов здесь и сейчас по той причине, что у соседних губерний созрело немалое количество серьёзных проблем, общих и для той, и для другой территории, которые решать следовало не в одиночку, а совместно. Потому хотя бы, что и та и другая области относились к регионам донорским, то есть большая часть их доходов на месте не оставалась, но изымалась центром и им же распределялась дальше уже по собственному центральному усмотрению. Самим же регионам денег, как ни странно, хронически не хватало, тем более что всё большее количество местных расходов тем же центром перекладывалось на плечи областей, на их бюджеты, которые чем дальше, тем больше напоминали пресловутый Тришкин кафтан – наряд, в каком показываться на людях не принято.

Эти проблемы были, однако же, настолько привычны, что обсуждать их не имело никакого смысла – во всяком случае, до поры до времени. Говорить стоило разве что о тех ситуациях, что порождались – прямо или косвенно – этими большими проблемами; и которые нужно было разруливать именно на местах, своими силами и собственным разумением. Им и был посвящён разговор.

– Ну, как у тебя там разбираются? – начал Недулов, как и полагалось, с вопроса не самого важного, но актуального. – Роют усердно?

Демидову не надо было объяснять, о чём речь. Четырьмя днями ранее в одном из городов области произошла очередная свара. Коренные жители снова учинили не слабую драчку с «понаехавшими тут», поводом послужила закладка нового молельного дома для иммигрантов, властью официально разрешённая. Восемь убитых, до сорока раненных. По сравнению с предыдущим эпизодом, полугодичной давности, изменился характер стычки: огнестрелов оказалось в полтора раза больше, чем применений холодного оружия.

– Зря ты разрешал, – сказал Недулов. – Мог бы предвидеть.