Юрий Александрович Никитин - Сингомэйкеры

из пушек! Даже из лазерных.

Но 2030-й, год предполагаемой сингулярности, — это время, в котором жить нам… или вам, а не праправнукам, как почему-то думается. Это — вызов и… жестокий год отбора.

Вы лично хотите войти в мир будущего или остаться?

Дело в том, что это сейчас прогресс тащит всех, не спрашивая. Но при нынешнем постоянном ускорении скоро придет миг настолько резкого скачка, что всех тащить просто не сможет. Лишь каждый в отдельности и осознанно войдет в непривычный и незнакомый мир Сингулярности. Или… останется в нашей привычности.

Вы что выбираете?

Разговоры об этой книге и Сингулярности вообще идут здесь:

http://transchelovek.ru/forum/0-0-1-34

Часть I

Глава 1

Теряя работу, остро чувствуешь беспомощность и даже страх перед жизнерадостным, но равнодушным лично к тебе миром.

Подписав обходной листок, я получил расчетные деньги и, не прощаясь с коллегами, став меньше ростом и невольно ссутулив плечи, поторопился к выходу. Все вокруг как будто укрупнились, все теперь выше рангом и сортностью, вчерашние мои сотрудники спокойно разгуливают по коридорам, торчат в курилке, абсолютно уверенные в завтрашнем дне, никто не чувствует себя так гадко, как я.

С тянущей пустотой под ложечкой, будто иду по краю пропасти, а впереди дорога еще опаснее, я дотащился до троллейбусной остановки. Ждать пришлось долго, к тому же переполнен, люди на подножках, кто-то пытается выйти, зло пихается, но я втиснулся, а там в бестолковой толчее перетерпел восемь пролетов. На предпоследней остановке можно было бы даже сесть, но я никогда не сажусь: ненавижу вскакивать перед входящими наглыми бабищами, что сразу требуют, чтобы им уступили место, эти бомбовозы, видите ли, женщины!

Живу в однокомнатной, кошки или собаки нет, даже рыбок не завел, из живности иногда появляются женщины, но лучше бы уж рыбок. Впервые захотелось упасть на диван и предаться отчаянному самокопанию: ну почему я не такой, как все? Ну потребовал академик Кокошин, чтобы я делал работу о каких-то чертовых ацтеках, про их веру в полезность массовых человеческих жертвоприношений для урожая, ну и фиг с ним, сделал бы. Тем более что эту теорию и выдвинул сам Кокошин, он ее всячески пропагандирует и мою работу оценил бы высоко, помог бы продвинуться, а к жалованью с его помощью добавилось бы еще долларов пятьдесят-восемьдесят…

Я обнаружил, что хотя только что вроде бы зашел в квартиру, но уже сижу перед экраном, курсор прыгает по иконкам, открывая страницы, располагая в отдельных окнах, так же непроизвольно из-за этих чертовых гиперссылок влезаю все глубже и глубже. В холодильнике пусто, помню, а сейчас конец рабочего дня, будет час пик, после которого даже в «приличных» магазинах будут очереди, которые ненавижу…

Прозвенел мобильник, я машинально нащупал похожую на мышонка коробочку на столе.

— Алло?

На экранчике появилось лицо Петра, одного из случайных приятелей, с которым сошлись на почве общей неустроенности в личной жизни.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — ответил я нехотя.

— Ты где?.. — спросил он.

Я поднял мобильник над головой и медленно покрутил кистью, чтобы не рассказывать, что я в инете, один и никакая подружка не сидит у меня на коленях.

Он охнул с явным огорчением:

— Вижу, один. Дома? И опять за компом?

— Ну да.

— Эх, — сказал он печально, — что ж так?

— А что не так? — отпарировал я.

— Ну, я думал, ты с девочкой… А она пригласила бы подружку…

— Не до них, — ответил я, — работа и еще раз работа, как сказал Генри Форд. Или Томас Мор, не помню.

Он хохотнул.

— Это сказал Черчилль. Ладно, не засиживайся слишком. Не забывай, годы идут. Скоро импотентами станем…

— Надеюсь, не скоро, — ответил я недовольно.

Он хохотнул и отключился, все-таки настроение подпортив еще больше. Мне двадцать восемь, мои сверстники уже почти все женаты. А некоторые по второму или третьему разу. У меня же только один брак за спиной, что распался тихо и мирно, когда оказалось, что быстрое восхождение к научным степеням не дает ощутимой добавки в бумажнике.

С великим трудом заставил себя оторваться от экрана. В холодильнике в самом деле не просто пусто, а крайне пусто. Пусто — это когда заполнено на треть, а когда как у меня, то вообще и слова в русском языке такого нет, кроме тех, что раньше в седую старину писали на заборах, а теперь, за отсутствием --">