Ник Перумов - Смута. Том 2

– Да беляки что же, лучше?! – горячо возразил начдив. – Тоже наслышаны! И хлеб отбирают, и расстреливают, и вешают!

Ирина Ивановна грустно кивнула.

– Звереют люди, Миша, вот что печально. Даже нет, не звереют. Звери друг друга сознательно не мучают. Убивают – так уж убивают. Для еды, детёнышей прокормить. А мы… –   она только головой покачала. – Счастье ещё, что наша дивизия не опозорилась.

– Питерскому полку спасибо. Сознательные ребята. Харьковские, то ж такэ… –   вздохнул Жадов.

– То ж такэ, товарищ начдив, а дивизия меж тем готова к отражению вражеского наступления. Сами проедетесь по позиции?

– Если мой начштаба говорит, что готова, – значит, готова. Как там этот… Штокштейн? Хоть одного шпиона поймал?

– Как не поймать, – холодно сказала Ирина Ивановна. – Уже с полдюжины. Если б не я – всех бы уже расстрелял.

Жадов аж поперхнулся.

– А почему мне не доложили?!

– О чём? Хватает он бойца, сажает под замок и начинает, как он выражается, «раскалывать» – признавайся, мол, что ты агент беляков, не то к стенке. Сам знаешь, какая у него слава пошла, у Штокштейна.

– И что, признаются? – мрачно осведомился начдив.

– Конечно. Пока я не вмешалась. Со взводом надёжных питерских ребят.

– И молчала!

– Хороший начштаба начальника дивизии по пустякам беспокоить не должен.

– Ничего себе! Ирина Ивановна, товарищ Шульц, приказываю вам впредь мне всё докладывать, ничего не упускать!

– Есть не упускать, товарищ начдив. В общем, всех задержанных я отбила. А Эммануилу Иоганновичу сказала: «Wenn Sie mit dieser Praxis nicht aufhören, werden unsere Soldaten Sie eines Tages zwingen, Kuhdung zu essen».

– Это что значит?

– Не суть, товарищ Михаил. Он понял. Тебя же не беспокоит, верно?

– Вот оно-то мне и не нравится… Что с разведкой?

– Вернулись. Против нас кубанские добровольцы, Ейский полк и Екатеринодарский.

– Ух ты. Цельная дивизия!

– Нет, товарищ начдив, едва ли половина от нашей наберётся.

– Так это и хорошо. Значит, не полезут, – повеселел Жадов.

– Наоборот, плохо. Не нравится мне, Миша, когда против нас так мало сил оставляют. Больше на заслон похоже. Полезут в другом месте, прорвутся, зайдут нам в спину…

И тут, словно отвечая, где-то совсем неподалёку разорвалась шрапнель.

– Не полезут… –   скривился Жадов. Накинул шинель и бросился на улицу.

От позиций добровольцев двигалась редкая цепь пехоты, над окопами красных рвались шрапнели, артиллерия белых била с закрытых позиций и с неприятной точностью.

Батарея 15-й дивизии попыталась отвечать по приближающейся пехоте, но артиллерийские наблюдатели у «контры» всегда были отличные, и огонь они перенесли почти тотчас.

…Михаил Жадов этого не знал, но именно так сперва японская артиллерия расстреливала нашу, с закрытых позиций, выдвинув вперёд дозорных с полевыми телефонами.

Цепи добровольцев прошли какое-то расстояние, иные жадные до боя бойцы красных открыли пальбу, но с такой дистанции попасть можно было разве что случайно.

– Смотри-ка, залегли, – удивился Жадов, опуская бинокль. – Обычно контра эта пулям не кланяется, а тут, эвон, пузами благородными да прямо по грязи…

– Потому что они тут атаку только изображают, – Ирина Ивановна оказалась рядом. – А прорываться в другом месте станут. Азбука, товарищ начдив.

Траншеи отрыты были на совесть, на накаты пошло всё, что смогли найти, включая сараи с амбарами, пулемёты наготове – «демонстрируют» тут беляки или нет, а кровью они умоются!

И верно – день длился, а цепи добровольцев, едва поднимаясь в атаку, тут же и залегали.

Канонада, однако, всё сильнее гремела у соседей и справа, и слева.

Немного погодя примчался вестовой.

– Подмоги надо! 12-я дивизия Нечипоренко подмоги просит! Давит контра, головы не поднять!

Жадов метнул быстрый взгляд на Ирину Ивановну.

– Давай полк Илютина. Полк паровозного завода, бывший Сергеева.

Ирина Ивановна сперва было кивнула, но затем прищурилась, подняла к глазам бинокль, надолго припала к амбразуре блиндажа, обращённой к наступающим белым.

– Чего медлишь? – выходил из себя гонец, напрочь позабыв о субординации. – 12-я там насмерть стоит!.. Подмогу давай, у вас-то тут тихо!

– Не полк. Один батальон, – вдруг решительно сказала Ирина Ивановна.

– Это почему?!

– Потому что они только того и ждут. За нами дорога прямая от Миллерово на Вёшенскую, не забыл?

– Думаешь, здесь и ударят? А чего ж мутузятся, встали-легли, легли-встали?