Вера Эристави - Противостояние. Начало

порядки. Действовали быстро, решали незамедлительно, поэтому Лисия находилась в этой забытой всеми богами пещере, балансируя на краю пропасти, а не дома с маленькой дочкой. Если бы не малышка Янина, то девушка бы давно сбежала. Куда угодно, лишь бы подальше, лишь бы не видеть и не слышать ненавистных ей людей. Всех людей. Но ее, как и других, не слушали и не слышали. Приказ есть приказ, его надо выполнять, даже если он может стоить жизни. За выполненное задание хорошо платили, можно было прокормить семью, укрыться на какое-то время от вездесущих глаз и ушей, пожить для себя. Но если “Умникам” надо было кого-то найти – они находили.

«Умники» – это не просто какая-то группировка, это целая организация ученых, гениев и лидеров, которые не пускали в свои ряды… других. Зато охотно использовали их, как пушечное мясо, ловко манипулируя и давя на больные места. Лисия ничего не могла с этим поделать.

Она первой спрыгнула на едва заметный выступ. Пришлось потуже затянуть кожаный браслет, чтобы не соскользнул в пропасть. Ремешки впились в кожу. Она прекрасно понимала, что рисковать опасно.

– Ты уверена, что сфера там?

Голос Ханса был напряжен, но Лис не ответила.

Она лукавила, когда говорила, что не уверена.

Они – не единственные, кто искал сферы, но девушка точно знала, что в этот раз именно им должно повезти.

Ей.

– Ты правда веришь, что это поможет? – Ханс спрыгнул следом, вскидывая голову. Где-то там позади осталась Ева, которой он подал знак через четыре коротких стука по земле. Глухие, слабые, они, тем не менее, эхом прокатились по тоннелю. Ответ последовал почти сразу, давая возможность мужчине облегченно вздохнуть.

– Нам заплатили не за веру в идею, – Лисия собрала свои рыжие волосы в высокий хвост, после натягивая перчатки получше. – У меня семья и полуразрушенный дом.

– Но зачем им понадобились сферы? – мужчина не унимался, словно стараясь добиться какого-то определенного ответа, словно ожидая чего-то. Лис ухмыльнулась. Она прекрасно знала – зачем.

– «Умники» уверяют, что если поместить сферы в правильном порядке в конкретных местах, которые они уже обозначили на карте, то Излучение станет меньше, – девушка хмыкнула, осторожно поправляя маску в очередной раз. Было тяжело говорить в нее, но снимать – еще хуже. Спрыгнув еще на один выступ ниже, она ухватилась за камни в стене, избегая падения в пропасть.

– Только это ничего не изменит, – заметил Ханс, продолжая ее мысль. – Способности никуда не денутся. Ты же видела… этих.

Лисия изобразила улыбку через прозрачную маску. Слишком холодную для той, кого эта тема не волновала.

– Ты про Покалеченных или Одаренных?

– И тех, и других, – мужчина с отвращением повел плечами. – Одни изуродованы внешне, вторые – внутренне. Ты видела, на что они способны?

– Видела, конечно.

– И считаешь это правильно? – Ханс выдохнул, отбрасывая челку назад ладонью. Ему тяжело давался разговор на чужом языке через маску. – Двигают предметы, нагревают воду, мысли читают. Это самые безобидные!

– Шмидт, сейчас не время для разговоров, – Лисия устало посмотрела на мужчину, который не на шутку завелся. Им предстояло лезть чуть ли не на самое дно пропасти, а он кипел, как старинный чайник. Разве что пар из ушей не шел.

– Я просто искренне негодую. Власть должна была раньше подумать о создании защитного барьера, иначе кто знает, какие твари могли проникнуть в сердце столицы, – Ханс продолжил спускаться следом, пока ноги не коснулись скользкого выступа. Цепко держась, он хмуро посмотрел на напарницу. – Знаешь, Вилор, – он чуть пошевелил головой, снова откидывая челку, – иногда мне кажется, что ты не разделяешь всеобщего гнева… И ты говоришь, что “Умники” – уверяют. Ты не веришь?

Лисия ничего не ответила.

Мир изменился.

Излучение превратило людей в мутантов: кого-то наградило полезной способностью, а кто-то вынужден был скрываться во тьме. Ученые искали способ исправить ситуацию. Спасти хотя бы будущее, раз уж прошлое не изменить.

Только вот Лис не была уверена, что только эти мысли занимали великие умы.

Продолжая спускаться, она меньше всего хотела думать о чем-то постороннем и рассуждать о сложной политической обстановке в стране. Ее больше заботило – выдержат ли тросы, если она вдруг сорвется. Снаряжение было хоть и надежным, но страх перед бездонной пропастью брал свое. Даже Покалеченные не так пугали сейчас, как неизвестность под --">