Андрей Валерьевич Скоробогатов - Четыре страха

Ладоней, говорит о многом. В первую очередь, что он пришёл с миром – по рассказам старших, без мира чужаки не приходят по одному. Во вторую – что он ищет здесь что-то. Или кого-то.

Толпа вокруг вас расходится. Он молча смотрит на тебя несколько мгновений, затем говорит:

– Ты наш. Ты видел мир Древних, я знаю.

– Да, – нехотя признаёшься ты. – Что мне сделать, чтобы перестать их видеть?

– Ничего. Ты должен оставить Гладких Богов в своём сердце, должен пойти со мной. Должен уйти из деревень. Ты научишься многому сам и многому научишь многих. Ты станешь вторым великим Шаманом южных земель.

В тебе вновь расцветает Второй Великий Страх – страх никогда больше не увидеть Ту, с которой ты готов был войти в свадебный шатёр.

Ты проходишь сквозь этот страх. Получаешь разрешение старейшин, бросаешь свой народ и идёшь за шаманом.

3. Третий Страх

Тебе двадцать лет, ты научился писать, читать и рисовать на двух наречьях. Ты был ещё в четырёх народах, кроме вашего, на трёх руинах, видел жилища Древних, в которых теперь живёт народ твоего учителя.

На руинах одного из городов ты находишь откопанные кем-то много веков назад статую Древних Богов, смотришь в лицо и понимаешь, что это лицо из твоего сна. Ты понимаешь, что они не зря снились тебе все эти годы – они реальны, и им что-то надо от тебя.

В твоей комнате много вещей, назначение которых ты либо не можешь объяснить, либо можешь, лишь погрузившись во сны. Вместе с учителем вы изобретаете колесо и делаете первую – по крайней мере, на памяти учителя – колёсную повозку в этих краях. Ты ходишь по деревням и рассказываешь своим бывшим родичам, о том, как жили Древние и почему в них надо верить. Ты считаешь своих родичей дикарями. Даже Ту, с которой ты готов был войти в шатёр, ты тоже считаешь дикаркой, хотя в тебе ещё живёт сожаление, что ты оставил её.

И в тебе ещё остаётся память о том, что такое Великие Страхи. Ты уже не веришь в них как в Абсолют, но помнишь, что по преданиям самый главный Великий Страх – это Третий. Лишь прошедшие этот страх могут прожить долгую жизнь.

Тебе кажется иногда, что ты уже пережил его. Однажды пару лет назад вместе с твоим учителем вы забрались далеко на север, в степи, где живут кочевники. Самих кочевников, несмотря на грозный вид, ты не боишься – твой учитель знает их язык, и тебя не тронут. Вы собирали коренья и травы, чтобы делать снадобья, которые можно продать и кочевникам, и народам двух ладоней.

Ты увлечён работой, и слишком поздно замечаешь, что на вас несётся стая степных убийц – гигантских нелетающих птиц, чей рост превышает твой вдвое, а клюв размером с голову мужчины. Самец – самый крупный, бордовым гребень из перьев на их головах распушается в такт его крику. Твой вид издревле жил рядом с ними, и инстинкты не подводят тебя. Ты кричишь учителю, бросаешь мешки, бежишь, находишь одинокое дерево и забираешься на него. Учитель прячется в повозке, и его не замечают. Достаёшь отравленные дротики и плюёшься ими в трёх хищников, клекочущих под тобой. Твой страх больше за учителя, чем за себя, и тебе кажется, что ты пережил его. Раненые, они пугаются и уходят.

Но ты ошибся. Тот страх не был Великим, ибо был слабее предыдущего, второго Страха.

Твой настоящий Третий Страх приходит с севера, оттуда, где, как многие считали, никто не живёт. Они едут верхом на скаковых броненосцах, их одежда из щитов. В их руках новое оружие – ещё более Великое чем то, ваше, с тетивой и стрелами. Их оружие блестит на солнце, плюётся огнём. У них тоже есть повозки, они большие, прочнее твоей.

Твоего учителя убивают. Тебя связывают, как когда-то ты вязал корнеклюев, кидают в повозку и два пятидневия везут на север. Жилище со свитками сжигают.

Ты раб теперь. Тебе пережигают кольцом на хвосте кожу, вешают чугунную гирю и бросают в шахты. В твоих руках кирка, рядом с тобой такие же невольники, как ты. Ты веришь и в Страхи, и в Древних Богов одновременно, и одновременно не веришь уже ни во что.

4. Четвёртый Страх

Ты не знаешь точно, сколько тебе лет – может, тридцать, а может, сорок. Ты стал надсмотрщиком на этой шахте, но никогда не покидал её пределы. В твоём сердце нет страхов – пока нет. Тебя устраивает вся жизнь, которая у тебя есть – рабыни, комната с картинами, свитками, брагой и одеждой. На твоём хвосте больше нет тюремного кольца с гирей, ты сплетался хвостами со многими из женщин. Тебе жалко рабов, потому что ты помнишь, каким ты был, но тебе нет --">