Анастасия Кивалова - Ликогала

внешне я ничем не отличался от других людей, а Она любила меня. Наш ребёнок умер, не родившись. И вот тогда все стало известно, и про меня, и про её бабушку. Мы с любимой были носителями больных генов, и таких как мы было уже слишком много. Естественный отбор победил любовь. Моя женщина впала в депрессию. Я предлагал ей воспользоваться донорскими клетками, но Она очень быстро ушла от болезни. Саед, а ты когда-нибудь любил? У тебя есть дети?

Саед предпочёл бы не отвечать на эти вопросы, но он первым начал беседу, надо было продолжать:

– У меня, наверное, есть ребёнок, а может быть и несколько, не знаю. Я родился в Мали, переехал в Европу. Так, что не зовите меня афроамериканцем. К Америке, я не имею никакого отношения. В Париже я жил с местной женщиной, она забеременела от меня, но я ушёл и никогда не интересовался, что там стало, родила – не родила. Были другие женщины, а потом и мужчины. С ними было даже проще, никакого ПМС с истериками и капризами. Я всегда жил так, как хотелось мне, никогда не подстраивался под других людей. А сейчас я готов закончить эту жизнь, я устал от болей, операций, лекарств, катетеров. Смерть – это естественный процесс. Я не понимаю, почему не мне не дают распорядиться моей же жизнью!– Саед стукнул кулаком по ручке кресла и заплакал от беспомощности.

Тут же перед Саедом появилась «Елена»:

– Я поставлю вам успокоительное, вам необходимо поспать.

Саед замотал, протестуя, головой. Андроид продолжала делать инъекцию и улыбаться. Когда Саед уснул, Кен включил другой фильм, это был хорор. Крики героев из стереосистемы не давали Самсону отдыхать.

– Выключи эту гадость!– крикнул старик.

– Заткнись. Ты не знаешь, как кричат они на самом деле. Я соскучился по этим крикам,– лицо Кена стало каким-то странным и страшным одновременно. Он уже не стеснялся дико смеяться на самых жёстких местах, где большинство людей просто берут пульт и переключат канал.

Самсон почувствовал, как у него поднимается давление и громко стучит сердце.

– «Елена»!

Андроид вышла из своего угла, звук фильма стал автоматически тише.

– «Елена», попросите Совет убрать этого человека от нас. Я хочу выйти на улицу.

Робот подала стакан воды Самсону, а Кену наушники. Она убедительно улыбалась:

– На улице сейчас жарко. Вам нельзя туда. Я передам Совету вашу просьбу.

– Дайте мне одиночку, за четверть века я к ней привык,– бравировал Кен, – Если бы у меня были хотя бы протезы, я бы сжал со всей силы её груди, даже, несмотря на то, что она силиконовая. Все люди получают удовольствие от страха, иначе они бы не тратили на фильмы ужасов своё время и деньги. Ни одно другое существо, включая твоих слизевиков, не будет тратить ресурсы на дополнительную порцию страха. Это делают только люди. Я, как Санта Клаус, исполнял желания людей, когда они искали глазами статьи о жестоких убийствах!

Самсон закрыл глаза. «Елена» ушла на свой пост.

– Я насиловал и убивал их. Нет, в Японии я был примерным работником и семьянином. В отпуск я уезжал в разные отсталые страны, и убивал. Женщины громко кричали. А потом я возвращался домой и целый год ждал новую жертву. Их было двенадцать, но пострадал я только за одну, последнюю.

Кен видел болезненную реакцию Самсона и выбрал его в тринадцатую жертву. Японец продолжал:

– Знаешь, как пахнет вспоротое тело жертвы? Я помню этот запах. Если бы не тот псих, брат последней жертвы, покалечившей меня, я бы и после выхода из тюрьмы продолжал убивать их.

«Елена» подошла к Кену со спины и уколола в шею снотворное. Подействовало сразу.

– Самсон, отдыхайте.

Но Самсону уже было не до сна. Он решил выговориться единственному доступному собеседнику – «Елене»:

– У русских был анекдот про евреев: «Пришли евреи к раввину. Спрашивают, почему нас русские не любят. Раввин отвечает, наверное, потому, что не умеем пить водку. Давайте научимся. Завтра приходите каждый со своей бутылкой, нальём в общий котёл, и все вместе будем пить». Один еврей подумал, зачем я буду тратить деньги на водку, в общем котле никто не заметит одну бутылку воды. На завтра раввин слил всю принесённую водку в котёл, зачерпнул ковшиком, выпил и даже не поморщился: «Вот за это нас русские и не любят»».

Самсон взял паузу. У «Елены» не было чувства юмора, это исключительно человеческое качество, но умная программа при словах «анекдот» и «шутка» просто выдавала весёлый смех, похожий на перезвон колокольчика. Самсон продолжил:

– Этот анекдот не --">