Нонна Рубеновна Мадоян - Билет в один конец

меня в свои объятия – не противлюсь, в какой-то степени я даже рад. Чувствую, как в одно мгновение избавляюсь от гнета сомнений и тревог, точно окружающая темнота поглощает их без остатка. Беспорядочные звуки моих шагов отзываются в коридоре гулким эхом.

Но действие безумного порыва кончается, как только переступаю порог и выхожу на улицу. Теперь дороги назад нет – она бледнеет, становится полупрозрачной и в какой-то момент попросту исчезает. Зона вылета оглушает ревом турбин, рычащих моторов и пытающихся перекричать друг друга голосов. Хмурое небо угрожающе нависает надо мной, скопление серых туч провожает недобрым взглядом.

Остальные пассажиры, прошедшие фейс-контроль, уже здесь. Шатаясь, словно заядлый городской пьяница, неуклюже передвигаю ноги вперед. Туман снова обволакивает разум, заполняет его целиком и полностью. Пространство вокруг меня сужается до четкой полосы, ведущей прямиком к остановке. Дышать тяжело, грудь сдавливает при каждом вдохе. Усилием воли разрезаю воздух, обернувшийся вязкой, текучей субстанцией. Последний рывок. Невидимые кандалы со звоном падают на землю, и я делаю решительный шаг. Холодный ветерок щекочет шею, играет с волосами, шепчет на ухо горькие слова прощания. Пробираюсь через толпу людей, занимаю место на тесной лавке. Рядом со мной мужчина – пережиток давно ушедшей эпохи: нелепые бакенбарды, длинное серое пальто с воротом и лакированные туфли. Возраст не поддается точной оценке. Его плечи опущены, ладони распластались на коленях, а тонкие, крючковатые пальцы ухватились за края билета так, будто бы это самая ненавистная вещь на свете, способная отравить даже одним прикосновением. Уставился на билет непроницаемым взглядом. Моя дедукция впервые за долгое время дает слабину.

–Это не выход, – тяжело наседая на каждое слово, произносит он наконец.

–Простите? –недоуменно оборачиваюсь в поиске потенциальных собеседников, однако таковых не имеется.

–Бросьте, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

В самом деле обращается ко мне. Смотрю на незнакомца, как на умалишенного.

–Боюсь, что нет, – отрицаю я с легко заметной усмешкой. Мужчина поднимает на меня уставшие глаза, выглядывающие из-под полуопущенных век. От его взгляда становится не по себе, словно бы кто-то достал мою душу и вывернул наизнанку.

–Понимаете! – жёстко произносит он, – И вы, и все остальные. Так вот я повторю: это не выход. Вы можете убежать от кого угодно, но только не от самого себя.

Неизвестно, какой реакции он ждёт, но я лишь продолжаю удивлённо хлопать ресницами.

–Убежать от самого себя было бы затруднительно, – соглашаюсь я с натянутой улыбкой, однако улыбка не выдерживает напряжения и сползает с моего лица, как последний дезертир покидает поле боя ещё до начала сражения. Ничего не отвечая, незнакомец выуживает из потаённых карманов завалявшуюся сигарету, зажигает ее ловким движением руки и делает длительную затяжку.

–Люди в наше время постоянно забывают про ценность вопроса "зачем", –выдает он после некоторой паузы, – Зачем я дышу, зачем я живу, зачем я хожу на работу каждый день? Это вопрос помогает многое переосмыслить. Так зачем же вы уезжаете?

Что-то – быть может, подозрительная схожесть его рассуждений с моими собственными, заставляет меня ответить.

–Рано или поздно, – пробую слова на вкус, – нам всем придется уехать.

–Вы так считаете?

Меня захлёстывает волна негодования. В его вопросе слышится нахальная, совершенно неуместная издёвка.

–Да, – ощетинившись, отвечаю я, –И, поверьте мне, так считает любой, кто использует свои глаза, уши и серые клеточки в голове по назначению. Рано или поздно нам всем придется уехать. Это главное правило прогресса: не останавливайся и всегда ищи лучшее.

–Что ж, вы абсолютно правы! –вдруг лихорадочно восклицает мой собеседник, – В сущности, в вашем утверждении, хоть вы того и не осознаёте, заключается вся природа человека. Использовать всевозможные ресурсы ради чего? Ради прогресса! Быть в постоянном поиске нового, лучшего! Мы – представители информационного общества. Постоянное развитие – вот наша цель.

Его тон, недовольный, презрительный, никак не сопоставим с тем, что он говорит.

–Разве это плохо? – пожимаю плечами я и пристально вглядываюсь в обрамленное морщинами лицо.

–Отнюдь. Это замечательно. Привязанности замедляют прогресс? Избавимся от них. Традиции? --">