Павел Лакулеров - Таня / Вторая Параллель

раскусил капсулу, и капли из моего рта попали в её ангельские уста.

Вспышка.

…

…Меньше белого!

…

14. Вторая параллель. Возвращение

Мы были на берегу. Наташа открыла глаза и тут же потеряла сознание, Франсуа Дюпон едва успел её подхватить, чуть не уронив собачью маску с лица.

Я оглянулся – позади нас сидела Таня и горько плакала. Что случилось, спросил я, хотя уже почти догадался. «Потом», по-доброму сказал мне Дюпон, глядя на её безутешные рыдания.

Наташа пришла в себя и смотрела на нас широко открытыми глазами, полными страха. Я ей что-то говорил, суетился, помогал переодеться. Дрожащим от счастья голосом говорил про детей, про маму и папу. Сожалел вслух, что не захватил семейных фотографий, сделанных за годы её отсутствия. Говорил, что скоро она увидит детей… Она слушала, глядя сквозь меня.

Франсуа Дюпон выдал всем новые документы, билеты на поезд и деньги и сказал на прощание:

– Главное, чтобы вы теперь ни о чём не беспокоились. Вас не найдут. Таня, сожалею и сочувствую тебе. Так бывает очень часто, поверь. Засим прощайте, дамы и господа.

Дюпон ушёл. Так быстро, что никто даже не успел понять, куда именно.

Мы побрели к катеру. Наташа дрожала от холода, хотя вода была тёплой, и на дворе был почему-то уже жаркий-прежаркий июнь. Ах, да, я вам не сказал. Время сместилось из сентября в июнь за считанные дни, а может, и часы. Не обращайте внимания. Да и какая вам разница.

///Вот это правильно. Нечего объяснять. Кто они – и кто ты? Ты творец, делай что хочешь.///

Капитану я сказал что-то, сочинённое на ходу. Плыли молча. Наташа тревожно спала.

Таня перестала плакать и деревянно сказала – громким шёпотом, почти не стесняясь присутствия капитана:

– Он не захотел. Он потребовал вернуть его обратно. Сразу. В секунду нашего возврата. Дюпон говорил, что такое случается и что лучше сразу согласиться. Насильно оставлять бесполезно – это прямая дорога в безумие и новую смерть. Дюпон сказал, что отправил его обратно. Я не видела этого, но… Он сказал…

Она зарыдала снова и проплакала до самого конца нашего тихого путешествия по туманным камским волнам. Но я не мог сопереживать ей – не отрываясь смотрел я на мою спящую Наташу.

Мы причалили к берегу. Саша Четверг достала из сумки большую, как взрослая ладонь, золотую монету и протянула капитану. Я отдал ему свою трубку, Таня, не глядя в его сторону, передала безучастным жестом кованый амулет. Капитан принял плату и дары, зажал мою трубку в зубах, взял под козырёк и растаял во мгле.

У дебаркадера стоял Сашин тёмно-белый «Автокам» чудо велосипедного автопрома Перми. Четверг отвезла нас на вокзал. Никто не говорил ни слова – каждый по своим причинам.

Привокзальная площадь была почти пуста и совершенно беззвучна; – пик карантина пришёлся на июнь, он съел и смёл человеческие потоки, на улицах оставались лишь самые безрассудные. До поезда оставалось три часа – Саша не стала нас ждать.

Мне предстояло съездить за детьми. Таня грустно сказала, что немного прогуляется перед поездкой, побудет наедине со своими мыслями. Медленно и нетвёрдо, как самодельный робот, она пошла к зданию вокзала.

Клянусь – я прощался с моими спутницами всего лишь пару мгновений. А затем оглянулся, чтобы наконец наговориться с вернувшейся ко мне Наташей.

Но её нигде не было.

В ужасе и тоске я заметался по привокзальной площади – её похитили! Далеко не могли увести! Дюпон, помоги мне!

И тут я увидел то, что ужаснуло меня ещё сильнее.

Наташа спокойно садилась в такси. Поймав на мгновение мой обезумевший взгляд, она улыбнулась той самой невидящей улыбкой полного, абсолютного счастья.

Дверь захлопнулась, такси сорвалось с места и исчезло за поворотом.

Я закричал ей вслед так, что перекрыл звук вокзальных динамиков, объявляющих поезда.

Таня и Саша услышали, прибежали на мой крик.

– Что случилось? – спросила Таня, но было видно – она уже всё поняла.

– Уехала, – растерянно сообщил я очевидное.

Саша помолчала, потом взяла меня за руку:

– Дюпон предупреждал, что и такое случается. И не надо догонять. Надо отпустить, если так случилось.

Таня, глотая слёзы, шептала:

– Вторая параллель после первой для них невыносима. Он сказал мне так. Мой любимый.

– А, Наташа, наверно, решила начать жизнь заново… – добавила Саша.

Я безутешно плакал.

Таня и Саша сочувственно обняли меня.

…

В пермской квартире Бусова мои дети увлечённо проходили квест, сидя перед --">